Волк радостно кинулся к нему и принялся тихо поскуливать, в глазах застыло виноватое выражение. Павел взял мохнатую морду в ладони и сказал:

– Ты не виноват. Спасибо за помощь.

Павел вышел из дома и огляделся. Дом был в два этажа, но в сравнении с соседними усадьбами выглядел скромным работягой на приеме знатных особ.

Вокруг дома был разбит небольшой сад, и Павел с удовольствием вдохнул запах яблок, прикоснулся к шершавым стволам невысоких вишневых деревьев. Сквозь густую зелень листвы виднелись мелкие алые ягоды.

«Неплохое наследство свалилось», – подумал он и улыбнулся.

– Эй! Волчонок!

Павел обернулся к воротам и поспешил пригласить в дом друзей.

И вот каждый нашел себе занятие. Ярослава обходила комнаты, заглядывала в шкафы. А когда отыскала оружейную, радостно закрылась в ней и принялась осматриваться.

В подвале парни отыскали бочки с хорошим вином, как обещал Вернон, и решили немного попробовать. Но Логану не сиделось на месте. Он отмахнулся от предложенного Никитой кубка, отправился вглубь подвала и пока не появлялся.

– Значит, колдун спалил хозяина и просто так ушел? – после дегустации очередной бочки спросил Никита.

– Не просто ушел. Но и дом в подарок оставил, – Павел с улыбкой потрепал по холке волка, в ответ зверь поймал ладонь человека и чуть-чуть прикусил мощными челюстями. Совершенно счастливый, он не отходил от хозяина ни на шаг, но откровенных вольностей тоже не жаловал.

– Даже смотреть страшно. Как бы руку не оторвал.

– Он просто играет, – Павел показал целую ладонь, но вытер об штанину волчьи слюни.

Никита лихо выпил и налил снова.

– Странная щедрость. Не верь колдуну, – с хмельной откровенностью сказал он. – Я-то знаю. Это ведь он заставил меня так поступить.

Павел пил мало, с удивлением глядя на друга, который не уставал наполнять кубки.

– Как поступить?

– Прости меня. Я виноват перед тобой.

Чего не ожидал Соболев от друга, так это пьяной исповеди.

– Перестань, – отмахнулся он. – Никто не виноват.

– Ты ведь не знаешь, – упрямо продолжал Никита. – И не перебивай меня! Вот как было на самом деле. Это ведь я заманил тебя в ловушку. Я пометил тебя и передал колдуну.

Павел почувствовал, как где-то в животе разрастается ледяной ком.

– Если и так, то дело прошлое, – попытался отмахнуться Павел и отвел глаза от лица друга.

– Знаешь, как сложно хранить такие тайны?! – Никита пьяно икнул и захихикал, вино выплеснулось на плащ и растеклось бурыми разводами, так неприятно напоминающими кровь. – Ну вот, испортил чужую вещь.

– Зачем ты это сделал?

Никита прекрасно понял, что Павел имел в виду предательство, а не порчу плаща, и разозлился.

– Зачем?! А что бы ты сделал? – лицо Никиты побагровело, и Соболев испугался, что его хватит удар. – Если бы тебя изо дня в день сжигали на костре, а на следующий день ты оказывался жив и здоров. И все начиналось снова! – он икнул, размазывая по лицу слезы. – Я-то понимал, что проклятый колдун наводит морок, но боль была настоящей! И никак не кончалась!

Павел посмотрел на густое темное вино в кубке и с отвращением выплеснул на пол.

«Иногда лучше не знать правды», – мелькнула трусливая мысль. Но слова сказаны, и в груди появилась и стала расти пустота от предательства друга.

– Прости меня, – хныкнул Никита.

– Ничего, бывает, – сказал Соболев, отнимая руку, в которую старался вцепиться Серый Пес. – Выспись.

Никита вздрогнул, словно от пощечины, и привалился к бочке. А через минуту Павел услышал храп.

Волк ткнулся носом в колено хозяина и заглянул в глаза. В его взгляде читалось сочувствие.

– Ничего, – Соболев опустил руку на голову зверя, ощущая прилив сил. От простого прикосновения стало легче на душе. – Отнесем его в комнату, а то проснется и снова примется за вино.

Он взвалил на плечо спящего Никиту и стал подниматься по лестнице.

– Волчонок, подожди! – из глубины подвала вынырнул Логан. – Идем со мной. Я там кое-что нашел… А что с ним?

– Перебрал, – хмуро ответил Соболев. – Подожди, отнесу его наверх и вернусь.

Он положил Никиту на первом же диване.

– Останься здесь, – велел он волку и вернулся в подвал.

Логан нетерпеливо вышагивал по узкому коридору, и едва появился Павел, торопливо поманил за собой.

– Пошли скорее!

– Что там? – после признаний Никиты хотелось самому напиться, и желательно до такого же беспамятства. Но парень тянул его за собой, и Соболев сдался.

Далеко идти не пришлось. Они спустились еще по одной лестнице и оказались перед открытой дверью. Логан вошел первым, воткнул факел в держатель на стене и обернулся.

– Смотри, Волчонок. Теперь ты очень богатый человек.

Соболев был не просто удивлен, он был раздавлен. В небольшой комнате, выложенной камнем, стояли три огромных сундука. Крышки были открыты, и в свете факела в первом сверкали камни, там были и большие, с кулак мужчины, и россыпь мелких камней. Во втором и третьем блестели золотые монеты.

Павел никогда не видел такого богатства. И теперь понял, что чувствовали пираты, когда все приключения позади, выкопана огромная яма, а на дне оказывается сундук, полный сокровищ.

Ему пришлось отвернуться, чтобы вернуть ясность мышления.

– Как ты вошел? – спросил он.

– Дверь была не заперта, – ответил Логан.

Он подошел к Павлу и развернул к себе.

– Что случилось? Ты сам не свой.

– Ничего. Просто растерялся от такого богатства.

– И что ты будешь делать?

Павел усмехнулся, подошел к каждому сундуку по очереди и, напрягшись, захлопнул тяжелые крышки.

– Оставлю здесь. Когда-нибудь пригодятся.

И направился к выходу.

– Завтра с утра вернемся в поселок, – сказал он. – Не знаю, как ты, а я хочу закончить обучение.

* * *

Утром Никита проснулся помятый, как его штаны. И совершенно ничего не помнил. Павел позволил ему сделать несколько глотков вина и решительно отнял кубок.

– Мы сейчас выезжаем, – сказал он. – А на тебя вино плохо действует.

– Да? – озадачился Никита. – Я вчера буянил?

Соболев покосился на него и промолчал. Он придержал рукой меч и постарался выбросить из головы воспоминания о вчерашней беседе.

Выбранный же в оружейной меч был полуторным, достаточно легким для его руки. Рукоять меча была короче, чем у двуручных, и разделена на две части – цилиндрическую у гарды и коническую у противовеса. Меч легко лег в руку Павла, словно пес, нашедший хозяина. Свет вспыхнул и заструился по долу вдоль лезвия. Соболев опробовал оружие. Меч, словно живой, вычертил восьмерки и круги, со свистом рассекая воздух.