Да уж, ложку он здорово облизал, даже щепочку получилось отгрызть. Задумался.

Гречневая каша была самой вкусной из тех, что приходилось пробовать ребятам. В меру солена, рассыпчата, сдобрена домашним маслом — она фейерверком вкуса взрывалась на языке и проваливалась внутрь, наполняя желудок теплой тяжестью. Молоко такое жирное, что пленкой оседало на полости рта и приходилось сглатывать лишний раз, чтобы протолкнуть его внутрь. Огурцы хрустели как первый снег под ногами, помидоры брызгали соком и заполняли нос тягучим ароматом. А хлеб…

Если бы меня спросили — что лучше всех тортов на свете? — она бы без раздумий сказала, что это каравай у Ситранатры Никодимовны. Такого пахучего и мягкого хлеба с ломкой корочкой я не пробовала никогда.

— Наелись-напились? Силушки набрались? Теперь можно и за заклинание приниматься, — старушка отложила ложку в сторону.

— А моё проклятие неудачи не закинет нас куда подальше? А то я хотела, чтобы мы прибыли в село и до того, как… девушки проклянут кузнеца, — у меня язык не повернулся назвать девушек старушками. — Однако, мы оказались не совсем рядом и не в то время.

— Эту проблему мы можем решить. Грюзельдина, я помогу, а ты перекинь проклятие вон на того богатыря, — старушка показала пальцем на Анатолия. — Когда он будет рядом с девонькой, то пусть принимает на себя её неудачи. Ты согласен, Лучезар?

Анатолий не понимал, что всё это происходит взаправду, поэтому кивнул, подписывая себе приговор. Грюзельдина прошептала непонятную околесицу и хлопнула в ладоши. Ни я, ни Анатолий ничего не почувствовали. Только Игорь загадочно улыбнулся, предвкушая занятные приключения с Костюмовым.

Глава 14

«Раньше известность человека определялась количеством ссылок в Сибирь,

сегодня — в Интернете»

Неизвестный автор

— Ого, вот это декорации забабахали. А почему эти аборигены самоедами называются? — спросил Анатолий, когда мы вышли на опушку леса. — Они что — сами себя кушают? Не крутятенько выходит.

Мы увидели несколько десятков низеньких построек с плоскими покатыми крышами. Они птенцами жались к большому дому в центре поселения. Тот возвышался на целый этаж и по ширине превосходил остальные вдвое.

Вместо привычных коров на лугу паслись большерогие олени. Стаи собак носились по поселению и порой доносился звучный лай, когда одна компания сцеплялась с другой. Люди в мохнатых одеждах ходили между домов или же сидели на маленьких скамейках, занимаясь починкой сетей.

Для совещания мы шагнули обратно под защиту деревьев.

— Да что-то связано с названием «земли саамов», «самэ-еднэ», — блеснула я познаниями. — Как поступим? Похоже, что Жар-птица находится в самом главном доме.

— Бабулька Никодимовна сказала, что фраера хрен отдадут перо за так. Придется брать по беспределу. На дело пойдем мы с Толямбой, а ты, красотуля, будешь на шухере маячить, — предложил Игорь.

Мне не очень понравилось его предложение. Лучше просто зайти и попросить, но Ситранатра Никодимовна и в самом деле сказала, что самоеды дикий народ и так просто ничего не отдадут. А уж тем более перо Жар-птицы.

Когда старушка провожала нас, то наказывала, чтобы ни в коем случае не трогали золотую клетку. Чтобы взяли одно перо и тут же назад. А уж как мы это сделаем — это старушку вовсе не касалось.

Старушка же научила Игоря более длинному заклинанию, чем он знал. Он мог перемещаться и раньше, но на такое огромное расстояние понадобилась моя рука и новое заклинание.

Мы с Анатолием ничего не разобрали из прозвучавших слов, а просто встали в круг, взялись за руки, послушали белиберду Игоря… Разомкнули руки уже недалеко от поселения. На этот раз нам повезло оказаться совсем близко. Зато не повезло Анатолию, который тут же порвал штаны о торчащий из пенька острый сучок.

— Может, всё-таки попробуем договориться? — предложила я.

— На хер. Они могут нам по бошкам наботать, если им что не по кайфу будет.

— Крутятенько! Давайте я тогда выскочу и сам всем наботаю. Богатырь я или не богатырь?

Препираться можно было до бесконечности, но Игорь всё же сумел настоять на своём, приблизив к носу Анатолия кулак. Икона стиля поняла, что с фингалом под глазом будет не так хорошо смотреться, как без него, и фыркнула:

— Ну и плевать. Хотите воровать, значит, будем воровать. Только потом не обижайтесь, если про нас скажут, что мы читерством занимались.

— Чем? — не поняла я.

— Обманом, — пояснил Анатолий. — Ты будто в игрушки не играешь и ЛитРПГ не читаешь.

— Нет, мне некогда — я живу.

Анатолий только презрительно фыркнул.

До вечера мы обсуждали план будущего мероприятия. Игорь снабдил каждого мазью, которая должна сбить запах чужаков и посчитаться собаками за дух местных жителей.

Я пару раз чихнула, пока намазывалась зеленой кашицей. Анатолий сначала тоже не хотел, но после того, как Игорь показал на дупло в стволе невысокой сосны и сказал, что это нужно для шоу, то икона стиля согласилась. Он снова принял дупло за скрытую камеру.

Комары из прошлого прекрасно приняли гостей из будущего. За то время, пока мы провели в кустах можжевельника, мне показалось, что внутри не осталось ни капельки крови. Комары были огромными, Анатолий даже сравнил их с воробьями, но это он преувеличил — не больше шмеля.

Ночь упала резко, будто поджидала, пока последний луч солнца скроется за горизонтом. На небо выплеснулась целая пригоршня ярких звезд, а следом выплыла огромная луна. Солнцезаменитель осветил серебристым светом поселок и создал дополнительные трудности для нашей миссии. Не сказать, что было светло как днем, но в открытую уже идти нельзя.

— Шуршим по-бырому. Сначала я скачу, потом вы дергаетесь, — шепнул Игорь и уже хотел показать пример, когда почувствовал, как за рукав дернули.

Если бы дернул Анатолий, то без затей огреб бы в лоб, но осознание того, что это сделала я, почему-то дернуло уголки губ вверх и заставило Игоря расплыться в улыбке.

— Ты же можешь нас сразу туда перенести, — так же шепотом сказала я. — Зачем нам эти перебежки? Окажемся возле главной халупы, тихонько зайдем и выдернем перо у птицы.

— Точно, ты же можешь, — подал голос Анатолий. — А как мы внутрь проникнем?

— А на этот случай у Игоря есть травка… Да не та травка, Толя, не улыбайся. У него какая-то особенная, я видела, как Ситранатра сунула в карман.

Игорь вытащил из кармана портов сухой цветок с перламутровыми лепестками. Лепестки будто живые сходились к центру соцветия и расходились обратно, казалось, что цветок дышит.

Игорь загадочно усмехнулся и поднял с земли корявую