Во-первых, кто сказал, что они действительно несчастны? Какправило, это чудовищное и ничем не оправданное преувеличение, а самыйнесчастный во всем этом «кордебалете» — как раз сам винящийся.

Если тень человека идет впереди его, это не значит еще, чточеловек идет за своей тенью.

В. О. Ключевский

Во-вторых, как вообще можно кого бы то ни было осчастливить,если он сам этого не захочет, а если захочет, то вообще что может емупомешать?! Мы, такие «ничтожные» и «ничего из себя не представляющие»? Право,если вы так думаете, то действительно серьезно переоцениваете свои возможности!И лечиться в этом случае нужно не от депрессии, а от мании величия!

В-третьих, достаточно странно думать, что окружающиенепременно должны быть счастливы! Оставьте им право выбора, перестаньте ихвынуждать! Что это вообще за такая странная идея — взять и потребовать отчеловека, чтобы он непременно был счастлив?! Если кто-то хочет быть несчастным(а счастлив человек или нет — это его личное дело), то кто имеет право емупомешать, почему вы думаете, что у вас есть это право?!

Давайте начнем с себя, давайте попробуем сначала себясделать счастливыми, а уж потом будем думать, стоит ли нам браться заостальных. Впрочем, если мы сами будем счастливы, это, поверьте, будет большимсчастьем для тех, кому мы дороги. И подобный подход к решению сфинксовойзадачки «счастья наших близких» абсолютно оправдан, тогда как всякий иной, темболее насильственный, — чистой воды сумасшествие.

Да, депрессия — это великая обманщица! Она рисует намнедостижимый, невозможный, а главное, абсолютно нелепый идеал. Мы, разумеется,не можем ему соответствовать (и слава богу!), испытываем поэтому чувствоглубокого разочарования в себе, начинаем винить себя, а потом почему-тоудивляемся своему скверному настроению!

Короче говоря, если вы действительно хотите управиться сосвоей депрессией, вы просто обязаны привлечь на свою сторону здравый смысл,здравое рассуждение, а главное — умение разделять реальность и пустовеснуюфантазию! А чувство вины — это химера, это игра в прятки с самим собой, это, вконечном счете, оборотная сторона нашей мании исключительности, точнее сказать— мании величия. С этим пора покончить, пора уже позволить себе быть свободными довольным жизнью человеком, мы имеем на это полное право, даже если сами себявиним и отказываем себе во всем, в особенности — в здравомыслии.

Случай из психотерапевтической практики: «Грехи молодости»

Теперь, когда мы рассказали о вине и средстве борьбы с нею,мне бы хотелось уточнить одну существенную деталь. Вина, на самом-то деле,бывает двух видов: невротическая и собственно депрессивная. Выше мы говорили овторой, которая чаще встречается у людей с генетической депрессией, а вотневротическую вину мы стороной обошли. Что ж, устраним эту недоработку…

Невротическая вина значительно ближе к стыду, чем винадепрессивная. В целом, здесь тоже прослеживается какая-то тень страха, страхаперед наказанием. Но все-таки невротическая вина от стыда отличается, и отличиеэто состоит в том, что стыд требует для себя некоей объективной угрозы, некоегоболее или менее осязаемого наказания. Человек, испытывающий невротическую вину,тоже (хотя часто и подсознательно) опасается именно наказания, но странного,надуманного, часто просто нелепого.

Это хорошо видно на следующем примере. Молодая женщинаобращается ко мне по поводу самых разнообразных страхов. Ей постоянно кажется,что с ней что-то должно случиться, мерещатся самые разнообразные опасности: тоей кажется, что она в лифте застрянет и задохнется, то что она с лестницыупадет и шею себе сломает, то что на нее нападет кто-то в подъезде, то что онаотравится, то что она заболеет и т.д. Короче говоря, вагон и маленькая тележкавсяческих страхов. Другие врачи, консультировавшие ее до меня, недоумевали: нуне должно такого быть! не может быть у человека, даже абсолютного невротика,столько разных страхов!

Ну что нам оставалось? Стали мы разбираться, анализироватьее переживания. И очень скоро выяснилось, что, кроме страха, есть здесь чувствовины, а все кажущиеся угрозы подсознательно воспринимаются этой женщиной какнекое наказание, словно бы должны ее за что-то наказать. Кто и за что?! Сновастали разбираться, и тут на поверхность вылез серьезный конфликт моейподопечной с госпожой Моралью. Что блюдет мораль? Она блюдет две вещи — секс иагрессию, в нашем случае был секс.

Молодость у моей пациентки была живая и бурная, какой вцелом и должна, наверное, быть молодость. Она особенно ни о чем не заботилась,влюблялась, любила, разлюбливала. В общем, нормальная, хорошая даже жизнь, но«аморальная», аморальная в том плане, что противоречила она нормам еевоспитания. С детства ей прививали принципы, мягко говоря, патриархальные, онаэтому, понятное дело, сопротивлялась, шла наперекор традиции, но вот теперьпопалась. Внутренний конфликт, в целом обычный для советского человека: знаешь,как должно быть, а живешь, как можешь. Получаются нестыковки…

Те принципы, которыми нас потчуют в детстве, не всегдавоспринимаются нами как догма и руководство к действию. Молодые люди — эторазрушители запретов, в этом их великая эволюционная миссия. Однако несмотря нанаше сопротивление родительским предписаниям и нотациям воспитателей, даромподобная школа не проходит, и залегают эти принципы где-то глубоко в нашемподсознании. И вот когда случается у нас жизненный кризис, начинаем мы искатьпричину своих несчастий, и всплывают в нашем сознании какие-то реминисценциипрежних, проигнорированных нами когда-то нравоучений: «А говорила мне мама!»

Этой милой женщине мама говорила следующее: «Веди себядостойно! Выбери хорошего человека и выйди за него замуж! А не любишь, такполюбишь потом! Важно, чтобы был человек хороший, остальное все — блажь!»Говорила, а она ее не слушала и, наверное, правильно делала, потому что«хороший» — понятие в таком контексте чересчур растяжимое и совершенноабстрактное, а любовь — она и есть любовь. Конечно, без глупостей ни одналюбовь не обходится, но право, разве она того не стоит? В нашем же случаеглупости послучались-послучались, да и закончились: вышла наша героиня замуж за«хорошего человека».

Истинного безумия нельзя достичь без мощного интеллекта.

Херник Тербер

Теперь же, после этого неудачного брака, закономернозавершившегося разводом, после длительного времени, проведенного с «хорошимчеловеком», после череды самых разных личных неудач она уже и не знала, кудадеваться от ощущения беспросветности своей жизни. Стала чувствовать ничтожность,пакостность и поняла вдруг, что вокруг нее много опасностей, везде стала еймерещиться угроза для жизни. В действительности все эти опасности были, условноговоря, выдуманы ее подсознанием, она словно бы наказывала себя таким образом,словно бы ждала кары какой-то за свои «грехи смертные», за всю свою бурнуюмолодость.

Вот такую заковыристую шутку сыграла с этой моей пациенткойгоспожа Мораль, заставившая ее чувствовать себя виноватой, ждать наказания имучиться страхами. И хотя у этой женщины действительно развилась депрессия,вина у нее была в большей степени невротическая. Когда же в процессепсихотерапии мы добрались до сути конфликта, конфликт был исчерпан исловосочетание «я гадкая!» ушло из ее лексикона. Так что психотерапевтическаяформула была здесь несложной: сначала моя пациентка осознала природу своихстрахов, потом мы обучились избавляться от соответствующих мыслей и разучилисьпридумывать себе опасности, что из-за сформировавшегося невроза стало для нееделом привычным. Но, к счастью, нет такой привычки, от которой нельзя было быизбавиться, и мы избавились.