Мрак сказал громко, перекрикивая затихающий треск:

— Олег, брыкаешься неплохо… Но не перегни. В прошлый разтакое перло! Таргитай чуть заикой не стал. А какой из заики певун? А тебе штаныпришлось не то сушить, не то стирать, а потом сушить…

Олег подбежал к пустынному магу. Тот стоял на коленях,красный огонь уже не полыхал в глазницах. Лицо было потрясенное, дрожащие рукитянулись к пальмам, где вместо зелени зиял черный полыхающий провал. Последняяпальма рухнула и исчезла с огромным комом земли. Горка раскаленных добелавалунов рассыпалась, глыбы катились и падали в пропасть. Из разлома полыхнулогонь, донесся запах горелого дерева. Валуны исчезли без стука и грохота, новсякий раз взметывался сноп красных шипящих искр.

Мрак опередил волхва, цепкой рукой ухватил пустынника загорло.

— Отправишь в Гиперборею?

Маг запрокинул голову, с лютой ненавистью глядя в нависающеестрашное лицо, где изо рта то выступали, то исчезали волчьи клыки.

— Верните… мое…

Мрак понял по лицу волхва, что тот собирается сказать,зыркнул люто: молчи, дурень! Прорычал, почти путая слова и волчий рык:

— Спер-р-р-ва… в Гипер-р-р-бор-р-р-рею!

Тело мага обмякло, Мрак разжал пальцы. Пустынник рухнул,похожий на черную высохшую ящерицу. Костлявые пальцы погрузились в горячийпесок. Мрак грубо потрогал его носком сапога. Маг прошептал в глубокомотчаянии, не поворачивая головы:

— Не… мо…гу. Камни… на дне… если у этой пропасти… есть дно.

Мрак отшвырнул секиру. В его жесте было столько бессильнойзлости, что подскакавшая Лиска остановилась, завертелась в седле, выискиваяновых врагов. Олег рухнул, не чувствуя жара. Вдали мчались два верблюда, за нимивздымался песчаный смерч: пустыню вспахивали Таргитаем.

— Он нас почти убил, — прошептал Олег, защищаясь.

— Ладно-ладно, — бросил Мрак хрипло. — Захлопнуть кишкатонка?

— Мрак… Я могу попробовать, но… края трещины могут ударитьсяс такой силой, что вздымется великая гора — огнедышащая, убивающая все на сотниверст… Или же провалится здесь все в преисподнюю! Я еще не умею…

Верблюды сделали широкий круг, понеслись к трещине. Мраквыбежал, перехватил у самого края. Звери хрипели, роняли зеленую пену, даже неплевались. Сзади осела туча песка, образовавшийся бархан зашевелился. Изсередины выкопалась гигантская ящерица — так показалось сперва, на второйвзгляд это оказалось Таргитаем.

Весь в струях песка, обеими руками сбросил налипший наголову красный песок. Лицо было разбито, кровь сочилась из рассеченной брови искул, а из ноздрей бежали красные струйки.

— Там камни! — сообщил он плачущим разбитым голосом. — Такиеже… я въехал в них прямо… Их было много…

— Головой? — спросил Мрак. Он на глазах оживал. — Ежели ещеостались, то надо собрать.

Маг стонал, блестящая темная кожа лопнула, в трещинкахвыступила кровь. Он на глазах иссыхал, на худой спине вздувались пузыри, как отсильных ожогов. С трудом повернул голову, прошептал:

— Камней надо много…

— Ничего, — заверил Таргитай растрескавшимся голосом, — Мракпринесет, он здоровый, как три медведя. Олег тоже не слабенький…

Мрак поднял секиру, деловито засунул в петлю на перевязи.Лицо снова обрело жесткость, а бесцветный голос превратился в рык:

— Говори, сколько надо? Таргитаю надо размяться, а то все наверблюдах катается! Натаскает даже больше, чем надо, у него всегда так, он какхомяк, только хомяки не поют. Запас ведь в зад не клюет и есть не просит,верно? Ты пошепчешь, что тебе демоны подскажут, но уж не обессудь, буду держатьножик возле твоего горла!

Маг поднялся, сел. Кожа сморщилась, как на печеном яблоке,на голой как колено голове выступили безобразные волдыри.

— А трещина…

— Потом, — бросил Мрак. — Ежели получится. Нашего волхва вдетстве мало пороли, он еще пальцев на руке не сочтет. Ломать умеет с детства,а строить все только учится.

Они стащили к разлому все глыбы за версту вокруг. Изпропасти поднимался дымок, но уже не чадный от горящих пальм и боги знают чегоеще, а легкий синеватый. От него слезились глаза и жгло горло. Темные стеныниже становились коричневыми, еще дальше — темно-вишневыми, а глубже Мрак невидел. Оттуда поднимался сухой жар, в котором могли жить разве что огненныедемоны, но наверх выпускать вряд ли стоит, на свете останутся толькооплавленные камни, а среди них жить будет непривычно.

Когда выстроили кольцевую стену неврам по колено — помогаладаже Лиска, — Олег затащил в середку верблюдов, коня и тюки. Таргитай решил,что и он верблюд, затесался тоже. Олег выгнал, напомнил магу:

— В Гиперборею! К Мировому Дереву.

Маг едва дышал, косил глазами на волосатую руку, что прижалалезвие широкого ножа к его горлу. Другой рукой Мрак хищно держал пустынника заволосы.

Лицо пустынного мага было в язвах. Пузыри лопались,сукровица тут же сохла серыми грязными полосками. Один глаз закрылся вовсе,другой распух, глядел затравленно и зло.

— Я сделаю, — прохрипел он. — Сделаю.

— Я прослежу, — сказал Олег, он заставил себя смотреть вобезображенное лицо, не отводя взгляда. — Но даже если обманешь… мы сумеемвернуться. Даже из преисподней вернемся. Я не злой, но мои спутники… особенноэтот синеглазый с огненным Мечом. Он зверь.

— С-с-сущий зверюка, — подтвердил Мрак. Он рванул мага заволосы, запрокинув лицо к небу, острие слегка пропороло натянутую кожу. Струйкакрови сразу засыхала неопрятными коричневыми комочками.

Маг прошептал, едва шевеля распухшими полопавшимися губами:

— Но трещина…

Мрак поднял окровавленное лезвие к глазам мага.

— Видишь?.. Показал зубы — их вышибли.

— На обратном пути, — промямлил Олег. — Да ты и сам… Оградаготова, начнешь доить солнце снова.

Таргитай суетливо бегал вокруг верблюдов, кровь ужезапеклась на лице и руках. Крикнул издали:

— Мы не спешим?

Маг очень медленно, страшась окровавленного ножа, повелглазами в сторону разлома. Ветерок сдвигал в пропасть бархан, стоял шорох отссыпающегося крупнозернистого песка, будто пропасть была заполнена раками.

— Все ко мне, — велел Олег напряженно. Он перелез черезограду, пристально смотрел на мага, кожа на дряблом теле начала сползать серымиклочьями, а темно-красная плоть шипела под лучами солнца. — Возьмемся за руки.