Мрак сел на кипящий под холодными струями песок, опустилголову и накрыл ее ладонями. Вода стекала по рукам, под ним сразу образоваласьлужа, не успевала уходить в песок.

Таргитай тихонько завыл, чувствуя себя заброшенным инесчастным. Боги запасли воды для этих Песков на сто лет, а по дурости илинедосмотру вылилась сразу! Уже ошалел от грохота и сверкания, треска, задница вхолодной воде, как у лебедя, вокруг и под ним уже бурлит — воды больше, чемпеска!

В темноте грохнуло. Таргитай ощутил страшный удар, вспикнули упал лицом в лужу. Рядом обугленная воронка заполнялась водой, взвилсяшипящий столб пара, его прибила к земле стена падающей воды. Мрак ухватилТаргитая за плечи, поднял: не захлебнулся бы спросонья, нашел когда спать,лодырь несчастный.

Быстро светлело, ливень прекратился, как отрезанный ножом.Завеса воды быстро удалялась, а от гордых барханов не осталось и следа. Люди иживотные лежали на ровной как стол песчаной пустыне — волнистой, взрыхленнойструями, исходящей паром.

Таргитай трясся, стучал зубами. В голове гудели огромныешмели. Солнце уже обрушилось злобным светом. Голый до пояса Олег вел в поводуверблюда. Рыжеволосая женщина хлопотала над распяленными в песчаных ямкахшкурами, собирала воду в баклажки. Мрак покачивал головой, у ног лежало нечточерное, обугленное. Таргитай с ужасом узнал остатки своего верблюда.

— Я ж кричал, — сказал Олег осуждающе. — Надо было их тожеуложить.

— Что это?

— Боги гневаются, если люди в грозу не склоняются перед ихмощью. У нас бьют по высоким деревьям, здесь — по верблюдам. Ежели верблюдляжет, а ты будешь торчать столбом, то получишь заместо верблюда…

— Нешто боги не отличают?

— С такой выси разве рассмотришь? Да еще в такой дождь. Чтобудем делать дальше, Мрак?

Мрак двинул плечами. Словно качнулись два темных холма.

— Известно что. Нас трое, и этих коней трое.

— А…

Олег беспомощно оглянулся на рыжеволосую. Она уже затыкалабаклажки, сливала остатки воды в бурдюк. Мрак посмотрел одобрительно, кивнул:

— Ладно, пущай живет. Не стоит рубить, оставим здесь живьем.Уцелеет так уцелеет.

Олег сказал напряженным, как струна, голосом:

— Мрак, она единственная, кто не растерялся, а ухитрилсянабрать воды. Без нее, без воды, мы бы не добрались. А так на всех хватит.

— Но не побежит же она за конем?

— Тарх пусть едет на моем верблюде. Я сяду на коня, посажуее сзади.

Мрак с сомнением покачал головой.

— Ее зубы будут возле твоей шеи?

— Пусть посадит спереди, — подсказал Таргитай услужливо.

— Ну да, будет лапать, о нашей цели забудет.

Олег сказал настойчиво:

— Мрак, она нужна.

Мрак почесал в затылке.

— Ну, ежели так отважен… Я видел, как ты ее подмял, а онасдирала с тебя волчовку. Надо было бы и штаны снять, воды набралось бы больше.

Таргитай спросил ехидно:

— Ты пил бы воду из штанов Олега?

Мрак отшатнулся:

— Упасите боги!.. Змея все предусмотрела. Такая еще опаснее.

Лиска собрала шкуры, свернула, перетянула ремешками. Двигаласьбыстро, сноровисто. На невров не глядела, из последней шкуры остатками напоилаконя — бурдюк и баклажки были полны. Мрак не вмешивался, лишь глядел снеодобрением, как Олег взобрался на коня, подал ей руку. Рыжая руки не приняла,прыгнула так ловко, что опустилась точно на круп позади.

Мрак поежился, словно острые зубы оказались за спиной у негосамого. Отважен Олег, безрассудно отважен. Сорвиголова. Отчаюга! А какойтрусливой овечкой вышел из Леса…

Он вздохнул, полез на зверя, который дважды сказал правдусамому богу прямо в глаза. Иначе откуда у него два горба?

Когда конь обессилел, а последняя капля воды была выпита иуже испарилась через кожу, Мрак разглядел впереди зеленое пятнышко. Мог бытьмираж, сколько их встречали, но верблюды пошли шибче, даже хари вытянули,что-то зачуяли.

Оазис оказался крохотным ручейком, вокруг которогоподнималось два десятка пальм, трава росла шагов на полсотни, там ручеекрассыпался в мокром песке. Таргитай ошалело задрал голову, челюсть отвисла. Ниодной ветки, листья растут прямо из стволов, каждый лист с коня размером! А тои с верблюда.

— Пальмы, — определил Олег, подумав.

— Откуда ведаешь?

— Пока ты на дуде да это дурацкое два притопа — два прихлопавокруг костра, я книги читал!

— Стану я глаза портить, — ответил Таргитай гордо.

Лиска легко соскочила, выжидающе глядела на Олега. При всейзаносчивости заметно трусила, старалась держаться поближе к волхву, а вприсутствии грозного Мрака замирала как улитка.

Таргитай сказал Мраку с неловкостью в голосе:

— Пусть ею занимается Олег. Мы деремся не с девками, а смагами, верно?

— Деремся, — передразнил Мрак. — Лаял пес на луну, а та и недогадывалась. Баба с воза… две бабы с воза, кобыла не заплачет. Пусть Олег снею мается. А я малость переведу дух, в дурнях похожу.

Однако коня напоил сам, осмотрел подковы, расседлал, развел маленькийкостер из сухих стеблей жесткой, как свиная щетина, травы. Олег с головой влезв мешок караванного мага, если воинственная амазонка не ошиблась. Таргитайлежал пластом, даже дудочку не вынимал. Лиска сидела подле Олега, держа его какщит между собой и Мраком.

— Ночевать будем здесь, — решил Мрак. — Только ты думай,Олег. Я, к слову о птичках, спать не лягу, пока не свяжешь свою змею по рукам иногам, не заткнешь ей пасть и не привяжешь к дереву… ну к пальме, раз нетдеревьев. Хорошо бы еще перед нею пса посадить! Да он больно ленивый.

— Мрак…

— А ты, Тарх?

Таргитай покосился на застывшую столбиком рыжеволоску,похожую на суслика возле норки. Подумал, шумно почесался, махнул рукой:

— Авось не зарежет.

— Поленится? — предположил Мрак саркастически. — Разве чтополенится. Но от тебя разве что блох уже набралась, а лени — не знаю.

Олег покраснел, привстал, умоляюще смотрел то на одного, тона другого.

— Еще не чуете? Она уже не враг… Пусть не друг, женщина неможет быть другом, как говорил Боромир, но уже не враг. Не самый лютый, а мы исамых-самых малахаями закидывали.