Таргитай перескакнул ограду с готовностью. Мрак нехотяотпустил мага, быстро наложил на тетиву стрелу. Лиска осталась на прежнемместе. Лицо ее было белым как мел, веснушки выступили ярко. Мрак посмотрелравнодушно, отвернулся к верблюдам: те ревели, пытались выбраться из тесногозагона. Надо бы зарубить змею, враг все-таки, но черт с нею, пущай живет впустыне с другими змеями.

Олег сказал хриплым, изменившимся голосом:

— Мрак, надо женщину взять. Он не просто убьет, он выместитвсю злобу. У нас никогда не мучили женщин.

Мрак скривился:

— Ты прав. Лучше прибить ее самим.

Олег махнул Лиске. Она вихрем сорвалась с места. Мрак дажене заметил, когда перемахнула ограду. Правда, он держал глазами горло мага, гдеиз продольного надреза все еще сползали темные капли: стрела должна попастьточно в кровавую полоску.

Маг воздел руки, забормотал. Олег тут же вскрикнул:

— Громче!.. Мрак, начнет шептать — сразу убей!

Маг заговорил громче, стараясь ради спасения животапроизносить слова отчетливо. Распухшие, почерневшие губы едва двигались. Онупал на колени, но руки воздевал, вскрикивал, пока среди камней не раздалсясухой треск. Мрак прищурился, пустынника уследить было трудно — между камнейпобежали огненные змейки, заблистали оранжевые шипящие струйки. Пахнуло жаром.

— Зажарит! — крикнул Таргитай. По лбу бежали крупные грязныекапли, рот распахнул, как большая рыба на берегу. — Сделай что-нибудь!

Лиска больно ткнула дудошника в бок. Мрак все еще держалстрелу нацеленной в мага. Наконечник, почти касаясь ограды, накалился исветился красным. Древко стрелы начало дымиться.

Верблюды беспокойно двигались, конь пытался перепрыгнутьограду, толкнул Мрака. За оградой маг тут же понизил голос, а треск перешел вгрохот. Камни вспыхнули невыносимо ярко, воздух уплотнился как кисель. Мракуспел увидеть злорадный оскал пустынного мага. Жар опалил кожу, на головезатрещали волосы. Он задрал руки, пытаясь ухватить секиру, но с ужасом лапнулпустоту. С криком, которого не услышал даже сам, метнул руку к поясу, где виселнож, однако пальцы прошли через то место, где должен был широкий черный пояс изстранного металла…

Затем земля разверзлась, он рухнул в огненную пустоту.

Растопыренные пальцы уперлись в холодное, мокрое. В ротпопала липкая грязь. Он торопливо вскинул голову, огляделся.

Он стоял на четвереньках под пронизывающим ветром средиунылой серой степи с низким серым небом. Тяжелые тучи ползли, едва не цепляяиспуганных верблюдов за горбы. Сеялся холодный дождик. Во все стороны тянуласьглинистая, раскисшая, покрытая красноватой грязью земля. Трава торчала редкимикустиками.

В трех шагах из лужи медленно вздымались двое в волчьихшкурах и рыжая женщина. Облепленные грязью, потрясенно смотрели на низкоесвинцовое небо. Воздух был холодный, промозглый. Дождь охладил раскаленнуюкожу, обожженные легкие жадно хватали влажный воздух.

Над головами раздался страшный хриплый крик. Тяжеловзмахивая намокшими крыльями, проплыли в небе огромные странные птицы — черные,когтистые. На людей и коня посматривали оценивающе, одна приотстала, снизилась,сделала круг над головами.

— Кто это? — спросила Лиска дрожащим голоском.

— Вещие птицы, — ответил Олег таким хриплым каркающимголосом, что воительница невольно посмотрела вверх. — Только нам предвещатьнеча, даже Таргитай не лаптем щи хлебает, с ложкой спать ложится.

— Неча? — спросил Мрак зло. — А где мы? Ни Гипербореи, ниМирового Дерева. Погодка — как у нас в Лесу, но голо и грязно, как вограбленной могиле. Эта сволочь забросила в преисподнюю!

Олег топтался, размешивая грязь, глаза как два зеленыхблюдца.

— Кто знает, какая она, Гиперборея?

— Страна чудес, — ответил Мрак раздраженно, — как говорилГольш. А какое чудо в грязи?

Олег огляделся в страхе и сомнении. Маг пытался обмануть,ясно. Боялся до дрожи, трясся, страшные люди могли вернуться даже из ада иотомстить, но если рискнуть, забросить их в безвозвратное место? А отвечатьперед друзьями ему, Олегу. Хоть и сомневаются, но, припертые рогатинами кстене, верят в его магию почти так же, как в секиру Мрака или дудочку Таргитая.Лучше бы не верили, лучше бы смеялись всерьез, а не понарошку. Он самыйникудышный волхв на свете!..

— Бывает чудо в грязи, — ответил он отстраненно, пока мозгработал лихорадочно, искал выход. — Посмотри на себя. Или на Тарха… Маг успелизменить только последние слова! Мы в Гиперборее, только где Дерево?

Третье чудо, такое же вывалянное в грязи, тащило к ним коняи верблюдов. Мрак связал уздечками чересчур коротко, горбачи зло ревели,плевали на Лиску. Она блестела, покрытая крупными каплями дождя. Красные какогонь волосы прилипли. Она казалась еще меньше в намокшей облегающей одежде.

Все четверо вскарабкались в седла. Верблюды, ранееневозмутимые и надменные, как Лиска, растерянно озирались, вытягивали шеи какгуси, приседали от страха, не видя песков, барханов, ясного синего неба.

— Но, подлые! — гаркнул Мрак раздраженно. — Здеся, можетбыть, драконы заместо коров и коней, а упыри петухами на заборах кукарекают! Вытут самые что ни есть удивительные звери — чародейские!

Он проверил секиру, ножи, а Таргитай торопливо сунул ладоньза пазуху: там ли родимая. Лиска суетливо вертелась в седле, искала, будтоловила блох или чесалась. Олег покрепче сжал металлический жезл, сказалнетвердым голосом:

— Вперед! Мы должны найти Мировое Дерево.

— Вперед куда? — спросил Таргитай наивно.

Мрак угрюмо скалил зубы. Олег повертел головой, махнулрукой:

— Север там? Туда! Мы еще не достигли Края Мира.

Верблюды мерно зашагали, голенастые как у кур ноги покрылисьгрязью. Дождик сеялся настолько мелкий, что путешественники почти плыли вплотном вязком воздухе, мокрые как рыбы. Первой начала ежиться Лиска, потомТаргитай застучал зубами. Олег зябко передернул плечами: безрадостная равнинатянулась от края до края. Ни деревца, ни каменной горки, ни оврага… Дождь ипромозглый ветер.

Мрак сказал сварливо:

— Хотя бы грязь изничтожил! Тоже мне волхв. Творить — рылокувшином, так хоть зничтожай вволю. Это ты можешь!

Олег затравленно зыркал по сторонам. Брови в пустыневыгорели, казались совсем красными в сером мире.

— Нехорошо делать зло.

— Что злого в зничтожении грязи?

— А вдруг гиперборейский люд пашет? Пусть даже на драконахили грифонах? Сей в грязь — будешь князь, говаривали поляне.