– Случалось. Но сейчас это пока не важно. – Паук внимательно смотрел на меня и явно ждал продолжения. Вот только я не желала признаваться в собственной глупости. Насильно растянув губы в искусственной улыбке, я деланно весело предложила: – Слушай, а давай дадим тебе имя?

– Вот еще! – Мохнатик обеспокоенно шевельнул жвалами. – Зачем оно мне? Я же не человек!

– А как мне к тебе обращаться? Представь, зайдем мы в какой-нибудь амбар, а там – куча пауков! Я позову тебя – Паук! А прибежит туча чужих. И как мне с этой проблемой разбираться?

Паучище хмыкнул, но ничего не сказал в ответ. А меня внезапно пронзило догадкой:

– Или… Или ты не пойдешь со мной? Хочешь остаться тут?

Я даже не подозревала, насколько успела привязаться к этому восьмилапому и восьмиглазому чудовищу. На глаза навернулись слезы, а в груди что-то тоненько защемило. Все правильно, с чего бы пауку захотеть идти со мной? В доме в любом случае надежней. И крыша над головой есть, и еда какая-никакая. Я всхлипнула:

– В принципе, ты прав, и я тебя понимаю. Зачем тебе идти со мной? В доме надежней и спокойней.

– Не реви!

Паук сорвался с места, так быстро перебирая лапками, что мне показалось – он взлетел. И в следующую минуту он уже сидел у меня на руке и размахивал передними лапками:

– Хорош сырость разводить! Не знаю, как ты, а я утону! Мне хватило купания в бокале с вином! В слезах девственниц купаться отказываюсь!

Я невольно фыркнула сквозь слезы:

– Да я ж и не заставляю. И в бокал тебя не пихала… Кстати, как ты умудрился?

Паук подобрал под себя лапки и съежился, пряча от меня все свои восемь глаз. Неужели смутился?

– Как-как… Поспешил и промахнулся! – Он возмущенно шевельнул жвалами. – Время поджимало, тебе было совсем плохо. Иначе я бы и не подумал раскрыться перед хозяином! А так… Помчался звать его на помощь, а он себе вина налил и собрался пить. Я рассчитывал, что успею спрыгнуть с потолка ему на колени, а он в это время возьми в руки бокал, а я уже лечу. Ну вот и…

Я осторожно, кончиком пальца погладила мохнатую спинку:

– Ты ж мой спаситель! А что ж по паутинке не спустился?

Паук окончательно сник:

– Говорю ж: поспешил.

У меня на душе потеплело. Хоть кто-то настолько переживает обо мне настолько, что не думает о собственной жизни и безопасности. Немногие люди способны пожертвовать собой, ради спасения ближнего.

Еще некоторое время я бездумно поглаживала паука, а он млел под моим пальцем. В голове было пусто и звонко. А нужно было принимать какое-то решение. Остаться тут и стать пленницей верноподданного короля? Или рискнуть всем и скрыться? А мне удастся сбежать? О том, что в случае удачного побега мне придется искать себе где-то убежище я вообще старалась не думать.

Первым пришел в себя паук:

– Элка, хватит балдеть! Что ты решила? Уходим или остаемся?

Я замерла:

– А ты?..

– Ну а куда ж я тебя, неумеху, дену! Пойду с тобой, подсоблю, в случае чего!

Мне так захотелось обнять паука, что даже кончики пальцев закололо. Мохнатый попятился от меня:

– Эй! Эй! Вот только давай обойдемся без нежностей телячьих! А то раздавишь от переизбытка чувств! Мне еще, знаешь ли, жить не надоело! Лучше дай мне имя, как обещала! Больше пользы будет.

Я призадумалась. Помнится, я хотела его так окрестить, чтобы от него отказалась его паучья мама. Но с тех пор мое мнение о пауке существенно претерпело изменения и Пугач и Пучок ног уже не казались смешными кличками, а были скорей оскорбительными. Окинув мохнатого и глазастого приятеля задумчивым взглядом, я предложила:

– Будешь Пушком? Ты такой мохна…

Паук подскочил, не дав мне договорить:

– Вот еще! Я что тебе, кошак облезлый, чтоб быть пушком?! У меня мех элитный! Не чета шкуре мартовских крикунов!

Я оторопела, получив нежданную отповедь. А паук как-то по-особому скрестил жвала:

– Есть столько красивых и благородных имен! Например, Эмильен! Роскошное эльфийское имя! – В воздух на манер указательного пальца поднялась передняя лапа и мерно закачалась из стороны в сторону. – А она придумала! Пушок! Еще б Барсиком нарекла!

Фыркнув от смеха, я парировала:

– Эмильен – такое же эльфийское имя, как и Пушок паучье!

– Да?! – На меня покосились половиной глаз из-под лапы. – А чье же оно тогда? Звучит, как эльфийское!

Пожав плечами, я выбралась из-под одеяла и пошлепала искать ванную комнату: перед дорогой следовало хоть немного привести себя в должный вид. Паук обиженно проскрипел мне в спину:

– Ты куда? А имя мне?

Я усмехнулась в ответ и глянула на паука через плечо:

– Ты ж себе уже выбрал? Эмильен, так Эмильен, как хочешь. Буду звать тебя Емелей. Тебе, между прочим, подходит!

Паучище возмущенно вскинулся, шевеля жвалами так, словно готовился меня съесть, но я уже обнаружила ванную и нырнула за дверь.

Глава 8

Из дома мы с Емелей, так я стала называть паука, выскользнули на рассвете. Емеля делал вид, что дуется на меня неимоверно из-за имени, больше похожего «на собачью кличку», если что, то это цитата. Но на деле мы оба нервничали, затеяв побег. Ведь уходили фактически в никуда. Дальше, чем просто покинуть дом артефактора, я не загадывала, потому что мне казалось, что так просто отсюда не уйти. Наверное, поэтому я не загадывала, что буду делать дальше. А ведь искать какое-то прибежище и работу придется все равно. Ведь я теперь не одна. У меня есть Емеля…

Крадучись в сером предрассветном мраке, я осторожно выбралась из спальни, в которой меня запер «добрый» хозяин. Подрагивающими пальцами я вставила ключ назад в замочную скважину и провернула, запирая за собой дверь.

– Правильно! – Возбужденно проскрежетал мне на ухо Емеля. – Пусть как проснутся, погадают куда ты