Пожаловалась я сама себе под нос и тут же победно вскинула голову: – Вы, кстати, мне тоже перекрасили ноги! И, между прочим, до сих пор не вернули родной цвет!

– Мариэлла, ну ты же во дворце, хвала всем богам, не бываешь! Поэтому цвет твоих ступней никого не побеспокоит. А вот если король увидит Ерша и начнет задавать вопросы, начнутся проблемы.

– У кого? У Мины? – Я вытаращила глаза. – А она тут-то при чем?

– Да нет, девочка, – хозяин вздохнул, – проблемы начнутся у тебя.

Я насторожилась:

– У нас вроде нет таких законов, которые запрещают что-либо перекрашивать…

Хозяин согласно кивнул:

– Это не запрещено. Но скелет, а вернее умертвие даже магией перекрасить почти нереально. Мертвая магия цвет менять не может. А воздействие Живой она нейтрализует. Вот и выходит, что стойкий оттенок можно получить только благодаря магии желаний у фей. А фей у нас как раз и нет. Понимаешь?

Я честно отрицательно замотала головой. Хозяин тяжело вздохнул:

– Мариэлла, если король узнает о твоем существовании, ты попадешь в золотую клетку дворца. Тебя выдадут замуж за угодного короне человека, чтобы наплодить еще фей, и запрут в самом защищенном помещении, защищая от всех. В том числе и от жизни, и от свободы. Будешь сидеть в комнате под замком, по королевской указке творить волшбу и рожать каждый год по ребенку. Теперь понимаешь разницу между своими зелеными ногами и синим фамилиаром Мины?

Меня пробрал озноб от ужаса:

– Нет! Я не хочу!

Я вскочила, готовая бежать, куда глаза глядят, но хозяин схватил меня за руку и дернул, заставляя опуститься на место:

– Мариэлла, не истери! Я не собираюсь выдавать тебя королю. Но для этого нужно вернуть Ершику первоначальный вид. Уже сегодня. Аранту с невестой вечером нужно присутствовать во дворце на балу! Поэтому я сейчас уйду, а ты спокойно сядешь, подумаешь, расслабишься и вернешь скелету первоначальный вид. И все будет по-прежнему. Хорошо?

Я уныло кивнула. Хозяин по-дружески потрепал меня по плечу, улыбнулся ободряюще и вышел. А я осталась. С проблемой один на один.

– И почему я не сделала ту демонову морковку в подвале синей? Ее все равно кроме своих никто не увидит! Да пусть бы хоть и зеленой в полосочку стала! Лишь бы демонов скелет стал таким, каким был!

Я в отчаянии стукнула кулаком по постели, не зная, как исправить то, что нечаянно натворила. Внезапно у меня закружилась голова. Комната качнулась перед глазами. И потолок вдруг почему-то словно прыгнул на меня. А потом стало темно и совсем не страшно.

***

– Элка!.. Элка!.. Да открой же ты глаза!..

Но открыть их у меня почему-то и не получалось. И вообще у меня было такое ощущение, что я лишилась своего тела: я не чувствовала ни рук, ни ног, ни тех же век. И, вроде бы, даже не дышала. Было такое ощущение, что я плавала в каком-то едва теплом, черном и вязком киселе. И из-за него ничего не видела и не ощущала.

Я смутно понимала, что меня с отчаянием в скрипучем голосе зовет мой единственный друг в этом мире – паук, которому я так и не удосужилась дать имя. Жаль. Придется ему жить безымянным. К нему я, скорее всего, уже не вернусь.

Меня куда-то неодолимо влекло. С такой силой, что даже было чуть-чуть больно. Словно из меня выходили миллионы тонких и прочных нитей, а кто-то намотал эти нити на кулак и тянул. И я бы охотно завершила эту пытку как можно скорей. Но, во-первых, кисель был достаточно вязким, и не хотел просто так расставаться со своею добычей. А во-вторых, было что-то, что удерживало меня на месте. Слабо, словно истончающиеся нити или нежные детские ручки. Но это нечто пока еще меня удерживало. Но надолго ли?

Ширант

С чувством выполненного долга я устало вытянул перед собой ноги. В камине весело потрескивал огонь. На столе передо мной загадочно мерцало темно-красное вино в бокале из тончайшего эльфийского стекла. Я умиротворенно улыбнулся. Неделя непрекращающихся пыток во дворце дядюшки наконец-то завершилась. Я сразу поставил отцу условие: буду его замещать вплоть до бала. На балу пусть отдувается сам! И так целую неделю отдыхал в своем замке! Виданное ли это дело: подагра у него разыгралась, и целители никак не могут управу на нее найти!

Я точно знал, что дражайший папенька мне нагло врет. Королевский лекарь с благородной болячкой разбирался по щелчку пальцев. Но я все равно сделал вид, что поверил папенькиной ереси про то, что у него какая-то особо тяжелая форма, и нужно целую неделю ногу держать в покое. Как и тому, что неспешные конные прогулки галопом по лесам и полям в компании маркиза Миоганца и егерей с гончими ускоряют процесс заживления.

Но теперь его каникулам пришел конец. Одно дело престарелому герцогу Овирсальскому посидеть с друзьями за карточным столом, посплетничать в уголке и полюбоваться на юных, но уже прожженных щучек, с досадой косящихся на него. А совсем другое – прийти на бал его младшему сыну и наследнику герцогского титула. Я поморщился. Щучки под присмотром своих мамаш и компаньонок порвут меня на ленточки, в порыве урвать себе местечко в моей постели и жизни.

Удовлетворенно прищурившись на язычки пламени, танцующие в камине, я потянулся за бокалом с вином. Если отец все же решит попытаться вытолкать меня на этот проклятущий бал, запах алкоголя от меня будет очень кстати. После того, как у меня случился спонтанный выброс магии, наделивший все ложки в поместье возможностью говорить, отец строго следил за тем, чтоб я не показывался на люди в нестабильном состоянии. Слишком боялся, что я еще что-то наделю человеческой речью. Согласитесь, приятного мало, когда ты берешь в руки ложку, а она начинает нудным голосом рассказывать к чему приведет злоупотребление тем или иным видом пищи.

Очарование раннего вечера рухнуло и разбилось в тот самый момент, когда я уже почти донес бокал с вином до рта. Хорошо хоть пригубить не успел. Потому что в самый последний момент перед моим носом с хриплым криком пролетело черное и мохнатое нечто и шлепнулось прямо в бокал.