в фиакре, так как напротив была открыта лавка, и они зашли туда, чтобы убить время.

— Вы можете идти, — с гневом сказал Панафье, входя в лавку, и, повернувшись к великану, прибавил:

— Ты, Пьер, невообразимый дурак. Благодаря тебе дело расстроилось.

— Как, разве его там нет? — спросил Ладеш.

— Нет, он и не думал там быть. А ты, дурак, принял за аббата одного друга этих молодых людей.

Деталь покраснел, потом побледнел, выслушивая упреки Панафье. Он даже не в состоянии был ответить на его слова.

— Я увижусь с вами завтра, и придется начать все сначала, — сказал Панафье, уходя.

— Ну, мой милый, — сказал Ладеш своему другу, когда Панафье ушел, — выпить необходимо — это тебя развлечет.

— Мне никогда не приходилось выслушивать столько, — проговорил Пьер.

— Не обращай на это внимания, старина, а лучше слушай меня. За экипаж заплачено, а мы отправимся домой пешком и по дороге поговорим.

Ладеш позвал кучера и отпустил его. Затем, заплатив за выпитое вино, взял под руку своего друга и потащил его за собой на бульвар.

— Ну, старина, помнишь, что я тебе говорил недавно? Поговорим об этом снова. Одно из двух: или ты был небрежен, или ты был глуп.

— Что же я могу тебе сказать? В полночь легко ошибиться. Ведь люди не омнибусы, они не прикрепляют у себя на лбу фонарей.

— Нет, сознайся, что ты был небрежен.

— Ну, да, пожалуй. Может быть.

— Кроме того, старина, вот что я думал. Если бы они поймали аббата, то мы были бы им больше не нужны, а так как произошла ошибка, ты сохранил нам на некоторое время работу.

— Да, это правда, — наивно порадовался Пьер.

— Итак, я возвращаюсь к тому, что уже сказал. Если в их интересах поймать аббата, то в интересах аббата — суметь спрятаться. Поэтому, будучи ловкими, мы можем работать на одного и предупредить другого, конечно, за подходящую плату.

— Что ты говоришь?!

— Это удивительно, как ты мало думаешь! Завтра в 2 часа я отправлюсь туда и узнаю, что делать. Согласен ли ты идти со мной?

— Да, конечно.

— В таком случае, зайдем выпьем немного.

В это же время Панафье возвратился к братьям Лебрен, говоря, что надеется в скором времени добиться удачи, решившись изменить тактику, чтобы найти того, на кого он смотрел, как на убийцу мадам Мазель.

По окончании ужина братья расстались с Панафье, назначив свидание на послезавтра, так как Винсент, старший из братьев, решил отправиться завтра к сестре узнать, насколько правдиво то, что они узнали от лакея в ресторане. Между тем Панафье с беспокойством говорил себе: "Каким образом мог он ускользнуть от нас? Но я отплачу ему".

Часть вторая

СЕМЕЙНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ

Глава I

БОГ БЛАГОСЛОВЛЯЕТ БОЛЬШИЕ СЕМЬИ

Прежде чем начать вторую часть этой истории, мы должны извиниться перед читателем за те картины, которые показаны ему, но истинная история, которую мы рассказываем, заставляет нас описывать условия, в которых жили герои нашего рассказа. Чтобы уничтожить зло, необходимо показать на него. Чтобы залечить рану, надо знать ее глубину. Надо на все смотреть открытыми глазами — мы это и стараемся делать; в этом заключается неблагодарный труд нашей истории. В настоящее время он почти окончен, и самые ужасные сцены в этой книге будут происходить в обстановке более мягкой.

А теперь продолжим наш рассказ с того места, где мы остановились, но несколько месяцев спустя.

После неудачи на улице Омер Панафье пытался еще какое-то время отыскать следы аббата, но проведенная работа результатов не дала, и огорченные братья Лебрен договорились с Панафье прекратить на некоторое время поиски. Не было сомнений, что аббат затаился. Вследствие этого было решено подождать некоторое время и тогда уже начать все сначала, но уже с большей уверенностью в успехе, так как игроки не в состоянии надолго отказываться от игры.

Итак, два месяца спустя Винсент Лебрен шел по аллее Елисейских полей. Он прошел Триумфальную арку, прошел по аллее Великой армии, затем повернул налево и вошел во второй дом.

— Дома ли господин Берри? — спросил он привратника.

— Нет, господин Берри вышел, но супруга его дома.

— Благодарю.

После этого молодой человек направился к маленькому павильону, стоящему в глубине цветущего сада. Дом в окружении зелени казался хорошеньким гнездышком. Большой балкон был уставлен высокими деревьями в кадках, превращавшими его в беседку. Яркое солнце освещало маленький садик, и когда Винсент открыл калитку, служанка, идущая навстречу, бросилась в дом, крича:

— Госпожа! Госпожа! Это мсье Винсент!

Бесцеремонность, с которой принимали молодого человека, нисколько не удивила его. Стоило ему поставить ногу на нижнюю ступеньку лестницы, как навстречу ему вышла сама хозяйка дома.

— Винсент, — обрадовалась она, — какой счастливый случай привел тебя сюда? А где Шарль?

— Я пришел один, сестрица, и прошу у тебя разрешения позавтракать с тобой.

— Я очень рада, что тебе в голову пришла эта мысль. Но ты не увидишь Андре, и он будет очень раздосадован этим. Он сегодня приглашен на завтрак с приятелями.

— Дорогая сестра, — сказал Винсент, беря ее за руку и подводя к окну, — какой у тебя веселый вид…

— Это, кажется, тебя удивляет?

— Какие глупости… Наоборот, я очень счастлив, хотя, может быть, и немного удивлен.

— Как! Почему удивлен?

— Очень просто. Тебе приходится заниматься хозяйством, ребенком, а это не всегда весело.

— Ты говоришь, как все холостые люди. Наоборот, хлопоты по хозяйству и заботы о ребенке — вещи очень приятные.

Винсент был явно удивлен. В эту минуту в комнату вошла нянька, неся на руках годовалого ребенка.

— Посмотри на племянника, поиграй с ним, — сказала Маргарита. — А я пойду распорядиться, чтобы скорее подавали завтрак.

И молодая женщина выбежала из комнаты, тогда как Винсент говорил себе: "Нет, я точно ошибся. Здесь все спокойно и счастливо. Но я все равно поговорю с ней за завтраком".

Несколько минут спустя Маргарита вернулась со словами:

— Брат, дай мне руку и идем. Завтрак подан.

Винсент подал руку и повел сестру к столу.

Читатель, наверное, помнит, что во время поисков человека, из-за которого был казнен Корнель Лебрен, Винсент однажды ночью столкнулся лицом к лицу с мужем своей сестры, и слова лакея ресторана насчет того, кого он считал образцовым мужем, обеспокоили его. Он хотел на следующий день убедиться в справедливости услышанного, но подумал, что его присутствие может возбудить подозрения Андре, и