Ханна любила полевые цветы. И книги. И его поцелуи. Она наслаждалась прошлой ночью. Очень.

И он украл поцелуй… два.

Неплохой исход лениво проведенного дня.

И необходимость вернуться в замок с венком из полевых цветов на голове – совсем малая цена за счастье.

Все прошло хорошо. Очень хорошо.

На обратном пути Ханна улыбнулась Александру. Фиона удрала, чтобы найти своих друзей и похвастаться цветочной короной, и как бы Ханна ни наслаждалась обществом девочки, все же она была очень довольна. Потому что теперь могла побыть наедине с мужем. Если, конечно, не считать пса, который послушно трусил за Александром. И хотя их первая встреча была кошмарной, теперь она полюбила Бруида. Он так похож на Александра. Сильный, молчаливый и свирепый защитник.

– Я тут подумала… – пробормотала она, выждав, когда их взгляды встретятся.

Александр поднял брови. Как же он красив!

У Ханны на мгновение вылетели из головы все мысли.

– Я тут подумала… – Она взяла мужа под руку. – Зачем ждать до ночи?

Почему не подняться в их покои прямо сейчас? И не начать пораньше?

Он задохнулся от радости. Ноздри раздулись.

Между ними возникло ощутимое напряжение. Его взгляд был прикован к ее губам.

– Я…

– Вот вы где!

Ханна поморщилась, услышав резкий голос Фергуса. Черт возьми! Они были недостаточно проворны.

Лицо управляющего было мрачным.

Александр вздохнул и провел рукой по волосам.

– Что еще? – прорычал он сквозь зубы.

Фергус втянул голову в плечи, затем перевел взгляд с Александра на Ханну и обратно.

– Простите, ваша милость. Из Акерджила прибыл гонец и желает немедленно поговорить с вами.

– Из Акерджила? – насторожился Александр.

– Да, милорд. – Фергус подался вперед и прошептал: – Послание от самого герцога.

– Кейтнесса?

Ханна и Александр обменялись удивленными взглядами.

– Я думала, он живет в Лондоне. – Ханне вдруг стало не по себе.

– Жил, – поправил Александр. – Он недавно вернулся.

– Милорд, гонец ждет. Он очень встревожен.

Из горла ее мужа вырвалось нечто, похожее на рычанье, но и Ханна чувствовала настоятельную необходимость рычать. Все было так хорошо! Ей так хотелось бы продолжить их свидание… в тишине спальни, но этому не суждено случиться.

– Иди, – вздохнула она, гладя его по руке. Ей очень нравилось, как напрягаются при этом его мышцы. – Увидимся сегодня ночью. – Подмигивать было совсем не обязательно. Он и так ее понял. Но она все равно подмигнула.

Ханна совсем не ожидала, что он обхватит ее лицо ладонями и поцелует ее. Поцелуй был жестким, горячим и яростным. Жаркое прикосновение губ, его запах, вкус послали по телу легион неприличных ощущений. Впрочем, таково и было его намерение.

Когда Александр поднял голову, посмотрел ей в глаза и прошептал: «Сегодня ночью», – она задохнулась.

«Боже, какой удивительный мужчина!»

– Я не могу дождаться.

– И я тоже…

Фергус откашлялся.

Александр вздохнул и снова наскоро поцеловал ее, прежде чем повернуться и побежать по лестнице. Но все же остановился на площадке и оглянулся на нее. Глаза горели желанием.

Фергус, не обращая ни на что внимания, бросился за ним.

Александр вошел в гостиную и яростно уставился на гонца, хотя последний вряд ли был виновен в том, что Кейтнесс испортил один из самых удивительных дней в его жизни. Парнишка сжался, но подал Александру письмо с внушительной печатью герцога Кейтнесса.

Александр никогда не видел герцога и понятия не имел, чего ему ожидать, но, судя по суждениям тех, кто знал Кейтнесса, ничего хорошего ждать не приходилось.

Беспокойство росло вместе с раздражением. Александр собрался с духом и развернул письмо. Прочитал, и на смену раздражению пришел гнев. Послание было приказом немедленно прибыть в замок Кейтнесс в Акерджиле. И привезти с собой счетные книги. Обвинение не было прямым, но намек на то, что он не отдавал справедливую долю налоговому сборщику, привело Александра в бешенство. Кроме того, он терпеть не мог, когда его подзывали, как собаку, к тому же это делал такой наглый щенок, как Кейтнесс.

Но нравится ему или нет, а Синклер – его лэрд, его герцог. Приказ был ясен. Александра ждут в Акерджиле, и он должен ехать прямо сейчас. Захватив счетные книги.

Его счетные книги. Проклятье!

Он не знал, почему почувствовал себя маленьким мальчиком, которому предстоит предстать перед дядей, но презирал это чувство. И сейчас, и всегда.

В своем отношении к Кейтнессу он не был одинок. Из бесед с другими баронами стало ясно, что неприязнь к нему была общей. Кейтнесса недаром считали тщеславным ослом. Шотландец по рождению, он ничего не знал о горцах. И все же приехал в Шотландское нагорье в своем раззолоченном экипаже и стал немедленно раздавать приказы вассальным баронам. Александр уже слышал возмущенные крики своих соотечественников в Кейсе, Халкерке и Уике.

Вожди графства Кейтнесс сами были людьми влиятельными и сильными и никому не кланялись. Все привыкли пренебрегать герцогом. И его внезапное появление после стольких лет и требования верности были смехотворны. Возможно, даже самоубийственны.

Кейтнессу повезет, если он проживет этот месяц. Что, вне всякого сомнения, очень обрадует Стаффорда.

Александр вздохнул. Уж очень не хотелось покидать молодую жену и мчаться в Акерджил, чтобы его там жарили на углях из-за счетных книг. Слушать претензии герцога, которого не выносили друзья Александра. Но придется поехать. Потому что он получил приказ и потому что он сам хотел увидеть так долго отсутствовавшего лэрда.

Александр отпустил гонца и направился в свои покои, готовиться к нежеланному путешествию.

Самым трудным было пойти к Ханне и объяснить, что его некоторое время не будет. И хотя разочарование на ее лице разбивало ему сердце, все же настроение его немного поднялось. Потому что она будет скучать.

Это прошептала сама Ханна, когда встала на носочки, чтобы поцеловать его.

Она будет скучать. И да, он тоже будет тосковать по ней.

Александр решительно зашагал к конюшне. Нужно поскорее добраться до Акерджила и как можно быстрее вернуться. Ему была невыносима мысль о необходимости уехать от жены как раз в тот момент, когда все так хорошо складывалось.

Завидев хозяина, лошади тихо заржали. Он шел мимо темных стойл к тому, где находился Уоллес. И уже открыл дверцу, когда странный шум привлек его внимание. Шепот. Шорохи.