— Я его подружка. — Мой дружок слабо хрюкнул изатих. — Он уехал, не простясь, и меня это малость взволновало. А когда яволнуюсь, сгоряча могу сказать лишнее, — пошла я на попятный, догадавшисьпо томному Сашкиному виду, что блондин совсем не прост, хоть и выглядитобыкновенным придурком. — Ладно, разберемся без свидетелей. Жду, какобычно, в одиннадцать на нашем пустыре, — закончила я и пошла к двери.Коля отчетливо вздохнул, Сашка охнул, а блондин проводил меня взглядом.Свистнув Мышильде, я сразу же пошла на пустырь, потому что до одиннадцатиоставалось меньше десяти минут.

— Чего там? — зашептала сестрица.

— Сереги нет, вместо него появился какой-то хмырь иСашку в тоску вгоняет. Я назначила ему свидание.

— Хмырю?

— Нет, Сашке.

Тут со стороны дыры послышался характерный шум, точноносорог пробирался сквозь частые заросли, Мышильда исчезла в кустах, а возлефундамента появился Сашка.

— Кто тебя просил болтать про покойника? — с ходунакинулся он на меня.

— Моего покойника, — огрызнулась я. — То естьнашего с Мышильдой. А ты его свистнул. Хорошо это?

— Я не знал, что он ваш. Ты нам не говорила, что нашлаего.

— Конечно. О таких вещах не болтают, а он нам нравился,и мы… соблюдали тайну.

— Ты что, не знаешь, кто он?

— Нет. А кто он?

Сашка замолчал, к чему-то прислушиваясь.

— А почему тогда вы о нем не заявили? — хитроспросил он.

— Кому? — удивилась я.

— Кому о покойниках заявляют?

— Откуда мне знать? Я что, по-твоему, их каждый день нахожу?А этот лежал в нашем ходе, хлопот от него никаких, вот мы и решили с сестрицей:пусть себе лежит на здоровье, пока мы тут клад поищем.

— Ясно, — сказал Сашка, но как-то чувствовалось,что он врет.

Я вздохнула и решила подойти к проблеме с другой стороны.

— Ты на свидание пришел или на меня орать? —спросила я с обидой.

— На свидание, — подумав, ответил он.

— Тогда ты мог бы меня поцеловать. — Я устроиласьна фундаменте, чтобы Сашке было удобнее, и мы минут пятнадцать увлеченноцеловались. Чуть раньше в районе дыры мелькнуло нечто темное и громадное. Янадеялась, что блондин при ярком лунном свете отчетливо различил сплетенные вобъятиях фигуры на фоне звездного неба.

— Вот гад, — гневно прошептал Сашка. —Подглядывает.

— Кто это?

— Макс-то? — Сашка тяжко вздохнул. — Вродеревизора. Приставили.

— Кто? — удивилась я.

— Кто, кто… Есть люди. Вот тебя кто за язык тянулболтать про покойника? Это опасно.

— Кому, покойнику? — удивилась я.

— Нет. Тебе.

— Это почему же?

— Совершенно незачем болтать что ты о нем знаешь.

— А я о нем не знаю. Что это за покойник такой, окотором болтать нельзя, да еще и опасно?

— Идем к реке, — решительно заявил Сашка.Оглядываясь, мы направились к реке.

Клей хотел меня обнять, но я была в этих дурацких кроссовкахна платформе, он посмотрел, закинув голову, и вздохнул, а я обняла его исказала:

— Не обращай внимания на такую ерунду. Могу разуться,если тебе так спокойнее.

— Не надо, — серьезно сказал он. — Мненравится, что ты высокая. И вообще, ты девка мировая. Я давно хотел этосказать… — Он малость помялся и добавил:

— Идем.

Мы пошли к реке, держась за руки. Я коснулась в разговорелирической темы, в результате выяснилось, что с первой же минуты знакомства наснеудержимо тянуло друг к другу и тянет до сих пор. Я усердно жаловалась наинтеллигентов, представленных двумя моими мужьями, до сего времени отравлявшимимне жизнь, и намекнула, что простой парень, который не забивает себе головуразной ерундой, а просто живет и радуется, подошел бы мне значительно больше.Сашка сразу согласился и, в свою очередь, пожаловался на женщин, с которыми егосводила судьба: охи, ахи, тряпки да «бабки», и никакого понятия, что мужик тожечеловек и ему поддержка нужна, в том смысле, чтоб сокровенным поделиться,посоветоваться и вообще. Как только речь зашла о сокровенном, я навострила уши.

— Я не поняла, этот Макс, он кто? И почему при нем опокойнике говорить опасно?

Сашка почесал затылок и, понизив голос, стал излагать:

— Мы тут не случайно появились…

— Где тут? — не поняла я.

— Да в доме этом. Нас послали, велели приглядывать.

— За кем?

— За вами. — Мой новоявленный возлюбленныйпокосился на меня, а я вытаращила глаза.

— Врешь. А кто?

— Есть люди, — стыдливо пожал он плечами.

— Ты меня не стесняйся, — поматерински простозаявила я. — Потому что если у нас с тобой все по-хорошему, так нам ни кчему хитрости и недомолвки. Так кто послал? Бандиты, что ли?

— Ага, — кивнул Сашка с печалью. Я тревожновздохнула. Потом одернула на нем футболку и заметила:

— Ты смотри, поосторожнее… и вообще… стреляют вашегобрата.

— Ты не думай, — торопливо начал Сашка, но, таккак это уводило разговор в сторону от того, что в настоящий момент мне хотелосьуслышать, я решительно заявила:

— Не заводись. Ты выбрал профессию, а я выбрала тебя.

Он благодарно посмотрел мне в глаза, запрокинув голову, исказал:

— Повезло мне.

— Еще бы, — согласилась я и опять обняла его,после чего мы смогли вернуться к животрепещущей теме:

— На кой ляд мы бандитам понадобились? — высказалая искреннее недоумение.

— Как на кой ляд, раз вы на пустыре рылись?

— А чего ж не рыться? Или кто-то из ваших намродственник и сокровища купца Калашникова своими считает?

— Какие, к черту, сокровища, — зашипел Сашка мнена ухо. — Тут такие дела… — Он примолк, покосился на меня и спросил:

— Ты правда ничего не знаешь?