– Я тоже когда-то его боялась, а теперь я с ним на«ты», – вздохнула я.

Попрощавшись с подругой, я вышла из дома и, незаметнопоглядев по сторонам, пошла в направлении метро. Вагон метро был полон народа.Оно и понятно: утренний час пик. Я смотрела на свое отражение в стекле, и мнепоказалось, что у меня бледное, измученное лицо. А глаза… Это были глаза несчастнойженщины, которая очень сильно устала и хочет от жизни только одного – тишины ипокоя.

Чем ближе я подъезжала к работе, тем учащеннее билось моесердце и сильнее стучало в висках, а в голове рисовалась крайне неприятнаякартинка ожидающих меня перспектив.

Первым, с кем я столкнулась в коридоре нашего офиса, былводитель моего шефа, Сергей, которого я, собственно, и должна была увидеть.Посмотрев на меня, словно я только что спустилась из космоса, он открыл отудивления рот и произнес растерянно:

– Люсенька, а ты тут какими судьбами?

– Работаю я тут, – натянуто пошутила я, стараясьне терять самообладания и разговаривать как можно спокойнее. – Ну, чтосмотришь на меня, как на привидение? Лучше бы помог сумку до приемной донести.У меня уже плечо отваливается.

– Давай донесу.

Водитель взял у меня тяжелую сумку, доверху набитуюдокументами, и пошел следом за мной в приемную.

– Так что, шеф тоже, что ли, сегодня на работу явится?Но он мне не звонил, чтобы я его с дачи забрал. После того как я тебя тудаотвез, он мне сказал, чтобы я выполнял все распоряжения нашего зама, а когданужно будет его с дачи забрать, он мне обязательно позвонит.

– Шеф остался на даче.

– А ты почему здесь?

– Потому что в последнее время наш шеф настоящийсамодур. Ты что, разве не заметил? У него же семь пятниц на неделе! Тотребовал, чтобы я работала у него на даче, то вдруг заявил, что во мне нетникакой необходимости. Какой-то он весь нервный и дерганый. С ним становитсяпросто невозможно работать. Вот я, как идиотка, туда-сюда и езжу. Надоело мнеуже все это. У меня такой объем работы, а он меня гоняет, словно малолетнююдевочку, – обидчиво пожаловалась я водителю и немного с опаской посмотрелана дверь, ведущую в кабинет шефа. Я прекрасно понимала, что дверь не можетоткрыться и Олег Глебовия уже никогда из него не выйдет, но подсознательноечувство страха держало меня в тисках и не отпускало.

– Значит, шеф тебя с дачи вежливо попросил?

– Можно и так выразиться. Насчет вежливо – не знаю, ното, что попросил, это уж точно.

– Ну, и не нужна тебе эта дача. С коллективоминтереснее. А с шефом в последнее время действительно творятся странные вещи.

– Какие вещи?

– Он правда сам не свой. Раньше он таким не был. Скажеткуда-нибудь отвезти, а когда мы к этому месту уже подъезжаем, разворачиваетмашину и велит отвезти его в другую сторону. Меня это дико бесит. Полдня потаким пробкам ехали, добрались до цели, а он раз – и все моментально меняет.Иногда с кем-то по телефону ругается, а иногда звонков каких-то боится.

– Каких звонков? – Я подняла голову и уставиласьна водителя испытующим взглядом.

– Только это между нами… – Сергей понизил голос, и поего лицу было видно то, что он сам пожалел о том, что сказал, но так какотступать было некуда, он продолжил: – Он боится кого-то.

– Кого?

– Ты что, разве ничего не замечала?

– Кое-что замечала.

– Вот и я про то же. Иногда, когда ему кто-то звонит,он телефон не берет, бледнеет, словно стенка, и валидол пачками пьет. Точно –боится чего-то. А когда выпьет, то постоянно о смерти рассуждает. В приметы сталверить, сонник купил.

– Что купил?

– Сонник.

– Зачем он ему?

– В сны стал верить. Как только в машину сядет,начинает вспоминать, какой ему ночью сон снился. Сонник листает и изучает, кчему бы этот сон. А один раз я его к колдунье возил.

– Куда? – не поверила я своим ушам.

– К колдунье.

– А что он у нее забыл?

– Да пойди, разбери, что он у нее забыл, он же мне недокладывает! При мне газету купил и всю дорогу ее изучал, а потом различнымколдунам названивал, спрашивал, сколько стоит навести порчу.

– Порчу?!

– Я сам одурел, когда про порчу услышал.

– На кого?

– А я почем знаю? С одной колдуньей договорился. Я ещепопытался его образумить, говорил ему, что нельзя никому зла желать и плоходелать, потому что все это вернется к тебе бумерангом. Но он и слушать меня нехотел. Я его по указанному адресу довез, так он там полдня провел.

– Полдня у колдуньи?! Вот это новость.

– Вышел чернее тучи, но мне ничего не рассказывал. Такчто, Люсенька, на нашего шефа обижаться не стоит. Он сейчас переживает не самыйлучший период своей жизни. Что у него там случилось, известно только ему.

– Только было бы лучше, если бы его переживания неотражались на его сотрудниках. Мы-то за что должны страдать?

– А по-другому просто не может быть. Он нас, можносказать, кормит и поит, и мы у него в подчинении находимся. Да и в семье у негоне все гладко.

– А что у него в семье?

– Тоже проблем хватает. Он с женой, как кошка ссобакой. Я их один раз вез, так они чуть было друг друга не поубивали. Только,Люсенька, я тебе ничего такого не говорил. Сама знаешь, шеф длинный язык неприветствует.

– Сережа, о чем ты говоришь? Все, о чем мы с тобойразговариваем, дальше меня никуда не уйдет. Об этом можешь не беспокоиться.

– Да я так, на всякий случай предупредил. Так что,Люська, тебе тут будет лучше, с нами, чем сидеть с шефом у него на фазенде итерпеть все его выходки. А ему и в самом деле не помешает посидеть на даче вгордом одиночестве и хорошенько обо всем подумать.

– Серега, я сейчас беру за свой счет и убегаю. У менявремени в обрез.

– Ты что, в отпуск хочешь пойти?

– Меня шеф отпустил. Сказал, чтобы я написала заявлениеи оставила его у него на столе. Когда он на работу приедет, то сразу подпишет.

– А что случилось-то?

– У меня тетка в Подмосковье в крайне тяжеломсостоянии. Я должна побыть рядом с ней.

– Что-то серьезное?

– Очень. Я сегодня же уезжаю, потому что это оченьдорогой для меня человек.