Вот так и появилась эта надпись на именных часах: «За досрочное выполнение пятилетки».

Нынешней весной у берегов Юго-Восточной Азии, где-то на 18 градусах северной широты, подвергся нападению пиратов востоктрансфлотовский теплоход «Токаревск». По радио сообщили: «Моряки отбились своими силами». Я спрашиваю у Семашко: как они это сумели? Он сразу встаёт и как-то весь выпрямляется.

– Знаете, если капитан сумеет организовать экипаж, он всегда отобьётся…

Года два назад, когда Анатолий Александрович уже перешёл на береговую, «генеральскую» должность в акционерную компанию «Супер», с его родным пароходом стряслось вот что. (16.07.94 г.):

«Алексей Чуев» возвращался из короткого рейса в южно-корейский порт Пусан – там проведшие пять месяцев на охотоморской путине 100 членов экипажа и 400 туристов, таких же рыбаков, «отоваривали» трудовую валюту.

Плавбаза уже стояла на рейде Владивостока, когда сразу после таможенного досмотра вместо портовых судов к трапу подошли несколько катеров с… пиратами. Около тридцати вооружённых рэкетиров буквально «по головам» поднялись на судно и устроили настоящий террор. Они жестоко били всех, кто попадался под руку, взламывали каюты, организованно выносили из них телевизоры, видики, прочую аппаратуру, а вещи, угрожая оружием, вырывали прямо из рук хозяев. К тем, кто пробовал оказать сопротивление, применяли простые приёмы – пускали в ход газовые пистолеты и мощные кулаки. Несколько часов судно, по сути, находилось в руках бандитской группировки. В отличие от моряков, прекрасно организованной.

Затем отобранная добыча была быстро погружена на катера, и морские разбойники спокойно отбыли восвояси. По данным руководства Владивостокской базы тралового и рефрижераторного флота, капитану судна всё же удалось связаться с милицией, но там с него запросили денежный залог, чтобы выслать платную службу охраны. В самом Первомайском отделе милиции сообщили, что во время нападения на плавбазу никаких сигналов с неё не поступало, а позже лишь один член экипажа написал заявление, по которому возбуждено уголовное дело.

«То, что творилось на «Чуеве», – настоящий беспредел. Моряки в родном порту стали заложниками бандитов, лишились всего, что заработали за длинную путину. А властям и правоохранительным органам до них нет дела, – сказал председатель профкома ВБТРФ Л. Шустов».

А теперь я приведу комментарий бывшего капитан-директора «Алексея Чуева» Семашко:

– Я тоже отовсюду приходил, не только с промысла, но меня не грабили. Потому что я не одного человечка ставил к трапу, а высылал туда весь основной комсостав, человек пятнадцать. А наверху – ещё человек двадцать с прутьями и в масках, чтоб их не узнавали эти наши доморощенные «пираты», позарившиеся на морскую тряпку, заработанную потом и кровью. Это именно на «Чуеве» у меня были такие бригады.

Память у Анатолия Александровича – на зависть. Он вспоминает случай тридцатилетней давности и называет даже фамилии:

– Году в 66-ом наш научный корабль «Искатель» в Филиппинском море, в проливе Лоусона, атаковали пираты. Четырнадцать часов они пытались взять его на абордаж. Все, от матроса, до капитана, встали как один. Капитан Сидоров там был, а Толя Паутов третьим штурманом… Не взяли! И стреляли по ним, притом из пушек палили – фонтаны воды обрушивались прямо на бак, антенны им посшибали. Но – не взяли! Они не останавливались, маневрировали, боролись. А сейчас сразу останавливаются…

– Ну, может быть, цэу такое есть? – возражаю я. – Чтобы людьми не рисковать…

– Раз ты командир, так будь им! – напрочь отметает всевозможные возражения Семашко. – Я бы не позволил даже приблизиться к борту.

– А ежели у них там крупнокалиберные пулеметы? – подливаю я.

– Хорошо, – неожиданно соглашается он, – пусть подходит к борту. И – жги его к чёртовой бабушке!

– У вас что, напалм на борту?

– Нет, просто по 30 бутылок в кассетах стоят. Фугасы самодельные: бензин, тёрки, сера. Пришвартовался – пусть лезет. Бутылок двадцать бросили – и пиратского корабля нет, он сразу сгорит, и пулемёты не помогут!.. Ходил я в те годы Малаккским проливом, это у острова Суматра, пираты там вообще свирепствовали. Ночью прёт катер, только мы вышли в Андаманское море, прёт прямо на нас, подходит, а мы задраены, кассеты у нас приготовлены на трёх палубах, ну и ещё кой-какие вещи стоят. Повезло ему, не сожгли, пару бутылок только получил на крышу рубки и отвалил. Ну, что он сделает у борта, что? Из какого крупнокалиберного стрелять будет, куда? Когда сверху бутылки лететь будут… Ну, а тут, читаешь, ему тремя пулями стрельнули по рубке, он сразу «стоп» дал – подходи. Да ещё вышли все на палубу и ручки задрали. Что ж тут непонятного! Надо ж экипаж приготовить, объяснить, как действовать. Шланги, пар, вода – всё должно быть готово. Крючья, багры, ломики. А то – сам, понимаешь, валенок, да ещё в героях ходит: его пираты захватили! Я этого не понимаю. Что вот сделали США, НАТО несколько лет назад? Против кого это было отработано? В Ла-Манше, в Нью-Йорке, в других местах натовские корабли безо всякого предупреждения провели учения по захвату торговых судов. Сейчас концепция такова: на море не топить корабли, а захватывать. В наше время у всех стран доктрина войны вот какая: зачем такие грандиозные сооружения пускать на дно, если их можно захватить? Вот они и сработали на захват. По всей этой огромной акватории выбросили десант. Ну, и все были захвачены – итальянцы, французы, голландцы, англичане, – все, кто в НАТО входит… Да, а вот западных немцев не смогли взять. И это ведь – гражданские моряки, эти немцы. На них с вертолётов падали эти самые чёрные и прочие береты, но – взять не смогли. Я не говорю, что у немцев это в крови, они, так сказать, военные люди. Организация – вот что! Пароходы ведь у них такие же, как у всех, но всех повязали, а их – нет…

Помните, вначале о Семашко как сказано: собранный, энергичный, красивый, вся его энергия – в цель, в десятку, без распыла. А ведь это самая лучшая организующая сила – живой пример. Экипаж невольно потянется за таким капитаном.

Ещё в 60-х на «Пеламиде», старом рыболовном траулере, ходил он под Антарктиду, в моря Дюрвиля, Росса, Амундсена, Беллинсгаузена, обследовал 9000 миль береговой черты ледового континента. Клёпаный корпус (делали ж пароходы в былые времена!) отменно выдерживал удары льдин и даже сжатие… Много позже, когда балтийский теплоход «Михаил Сомов» попал в «ледовую ловушку» и вся страна где-то с месяц следила за той «ледовой эпопеей”, Анатолий Александрович поражался: как так, ведь «Пеламида» спускалась намного южнее, ближе к полюсу, и не попадала в эти ловушки, и никто, никакие мощные ледоколы не ходили туда её спасать. «Я сравнивал, – говорит Семашко, – «Сомов» чуть не в десять раз больше, в десять раз сильнее его машина, это судно усиленного ледового класса, и так вот легко попасться в эту ловушку?..»

Акционерная компания «Супер”, которую возглавлял Анатолий Александрович Семашко, это двенадцать современных супер-траулеров-плавзаводов, в морском народе их называют филетировщиками, т. к. основная их продукция – рыбное филе мировых стандартов. Зарабатывали рыбаки на этих судах – «нам с вами такое и не снилось» (это слова гендиректора). Попасть моряку во флот «Супера», сами понимаете, очень просто – нужно всего лишь совершить подвиг. Вроде того, например: пройти безаварийно всеми морями Антарктики. Именно так вырастают настоящие капитаны, Капитаны с большой буквы. И становятся затем флотоводцами. Да. Ну, а за флот, доверенный такому человеку, можно быть, я думаю, спокойным.