или на Кубе. Большинство американцев считают, что эта история доказывает торжество капитализма. Для некоторых экономическая история достигла конечной точки: по выражению американского политолога Фрэнсиса Фукуямы, "конца истории как таковой, то есть конечной точки идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы человеческого правления".

Проблема этого вигского консенсуса заключается в том, что он основан на устаревшем менталитете времен "холодной войны", построенном на двух великих иллюзиях: "капитализм" и "коммунизм". Оба термина, как выясняется, глубоко ошибочны. Между двумя различными экономическими режимами никогда не было конкуренции. Оба они опирались на схожую модель, которую я называю "дирижизмом" - способом организации экономики, при котором централизованный орган играет доминирующую директивную роль. Капиталистическая модель опирается на иллюзию свободного рынка, в то время как на самом деле капитализм возможен только благодаря активному государственному вмешательству и гарантиям. Идея коммунизма опирается на иллюзию общности, в то время как на самом деле она тоже возможна только благодаря большому централизованному государству. Обе модели объединяет нисходящая, централизованная форма экономического устройства; баланс сил просто смещается, в том или ином случае, от богатых инвесторов к членам партии. Обе эти модели исторически представляют собой разновидности дирижизма, выгодного элитам - богатым, партийным или тем и другим одновременно. Коэперизм, напротив, ставит в центр внимания других людей - потребителей, производителей, рабочих, должников, застрахованных, участников взаимных проектов - и окружающую среду. Кооперативизм передает экономику в руки тех, кто создает, изобретает, производит, делает, работает, трудится, помогает и служит другим. Он ставит во главу угла благосостояние всех заинтересованных сторон, а не только тех, кто имеет хорошие связи, например, инвесторов или членов партии, а также устойчивость кооперативных предприятий и окружающей среды.

Необходимо отбросить ложные рассуждения времен холодной войны о капитализме и коммунизме и понять, что эти термины глубоко обманчивы. Американский капитализм может выглядеть и ощущаться как свободные рынки и частное предпринимательство, но на самом деле вся эта система полностью опирается на обещания и опыт правительства по спасению крупных корпораций в случае экономического и финансового краха. Без поддержки федерального правительства, без этого обещания и реальной практики спасения крупного бизнеса во время депрессий, рецессий и пандемий хрупкая структура американского капитализма с глубокой задолженностью рухнет в один миг. Помимо всего прочего, иностранные инвесторы вывели бы свои капиталы, а рынок казначейских обязательств лопнул бы. Идеология американского капитализма служит для маскировки того факта, что вся система представляет собой карточный домик, который в конечном итоге направляет богатство в руки самых богатых и привилегированных американцев. Американский капитализм следует понимать как нисходящую форму экономического перераспределения. Реальный коммунизм также является чистой идеологией. Он утверждает, что все общее, а на самом деле монополизирует собственность в руках централизованного государственного аппарата; все распределение благ и богатств становится, по сути, великодушным (чаще корыстным) решением централизованной бюрократии или автократии.

Многовековой спор между капитализмом и коммунизмом опирается на воображаемые идеальные типы, которые являются обманчивыми и чистыми иллюзиями. Они маскируют реальное распределение и реальное распределение материальных интересов. Они должны быть разоблачены, а затем перенесены в ХХ век. Для продвижения вперед экономической теории кооперирования важнейшим первым шагом является отказ от этих вводящих в заблуждение ярлыков и иллюзорных терминов.

 

Вводящий в заблуждение ярлыккапитализм

Термин "капитализм" всегда был неправильным термином, парадоксально придуманным его критиками в XIX веке. Этот термин вводит в заблуждение, предполагая, что существует такая вещь, как капитал, который по своей природе функционирует определенным образом и управляется стабильными экономическими законами. Однако это иллюзия. Капитал - это всего лишь артефакт, сформированный правом и политикой, созданный и навязанный государством. Его код, как показывает Катарина Пистор, полностью создан человеком. Никаких "законов" капитала не существует. Люди на Западе сегодня не живут в системе, в которой капитал или "свободное предпринимательство" диктуют им экономические условия.

Употребление термина "капитализм" относится к началу XIX века и должно было остаться там. Понятие капитализма как экономической системы, основанной на капиталовложениях, восходит к этому периоду как во французском, так и в английском языках. Первое употребление термина "капитализм" в английском языке относится к 1833 г. в "Стандарте"; в других языках ранее использовались французский термин capitalisme (владение капиталом, 1753 г.) и немецкий термин Kapitalismus (также владение капиталом, 1787 г. или ранее, задолго до того, как Маркс в 1863 г. ввел этот термин для обозначения экономической системы)7. Термин capitalist, с буквой t, имеет более раннее происхождение, также связанное с термином capital, который сам был в ходу в XIII-XIV веках. Его этимология восходит к французскому capitaliste - человек, облагаемый налогом на капитал, инвестор, тот, кто занимается вложением капитала. По этой же схеме в английском языке термин capitalist стал использоваться с 1774 года, обозначая голландского богатого подданного и "капитуляцию" - налог на богатство. Его датировка в английском языке связана с немецким термином Capitalist, investor, moneylender (1673) или rich person (1687).

Однако за его более политэкономическим значением мы должны обратиться к середине XIX в. и, в основном, к социалистическим критикам капитализма, особенно к Марксу и Энгельсу. Это парадоксально, поскольку именно при таком употреблении термина капитализм овеществился и натурализовался - как будто капитал как вещь функционирует по автономным экономическим законам, тогда как на самом деле это не более чем кодекс и набор кристаллизованных государственных правил экономического перераспределения. Капитализм, как это ни парадоксально, был превращен его критиками в натурализованный объект. Но так называемый капитализм - это не в первую очередь объект "капитал". Скорее, речь идет о том, что государство привилегирует доходность капиталовложений, устанавливая более выгодные налоговые ставки, защищает инвесторов в капитал, спасая их во время финансовых кризисов, поощряет и поддерживает фондовые рынки. В этом смысле капитализм - это контроль государства над распределением материальных интересов.

Таким образом, капитализм как экономический режим является продуктом контроля государства и элиты над механизмами перераспределения: спасением в кризисные периоды, позволяющим менеджерам обогащаться в хорошие времена, не создавая резервов и не принимая во внимание риск, поскольку в плохие времена их выручат; правилами накопления капитала, позволяющими тем, кто обладает богатством, накапливать больше, чем другие, и передавать его своим наследникам; широким спектром действий - от судебных решений до обмена информацией между высшими чиновниками и элитой и избирательного приема в клубы - которые дают тем, кто обладает капиталом, знания и возможности капитализировать свое богатство. Государство, в частности, спасая их во время кризисов, позволяет владельцам капитала извлекать богатство в хорошие времена и спасаться в плохие.

Одна из самых больших проблем с сохранением термина "капитализм" заключается в том, что