Это означает, что налогоплательщики, относящиеся к самому высокому налоговому классу (доход свыше 1 млн. долл.), получат в среднем 1,63 млн. долл. Это, по словам сенатора Уайтхауса и представителя Доггетта, "огромный выигрыш для небольшой группы богатых налогоплательщиков от республиканского положения в законопроекте о борьбе с коронавирусом". На самом деле, 95% тех, кто, вероятно, получит выгоду от изменения налога, имеют доход более 200 000 долл. Представитель Доггетт выразил это следующим образом: "Для тех, кто зарабатывает 1 млн. долл. в год, налоговая льгота, заложенная в недавнем законе о борьбе с коронавирусом, настолько щедра, что ее общая стоимость превышает общий объем нового финансирования всех больниц Америки и превышает общий объем средств, выделенных всем штатам и местным органам власти. Кто-то неправомерно воспользовался этой чрезвычайной ситуацией в области здравоохранения, чтобы вознаградить сверхбогатых бенефициаров, включая, вероятно, семью Трампа, налоговой лазейкой, недоступной для семей среднего класса".

В целом, по данным JCT, это незначительное налоговое положение, скрытое в Законе CARES, приведет к сокращению налоговых поступлений и увеличению благосостояния богатых людей на общую сумму 195 млрд. долл. в течение десяти лет. Это значительно перевешивает преимущества Закона CARES для простых граждан, получающих чек на 1200 долл.

Реальность современного "капитализма"

Достаточно взглянуть на закон CARES или на предыдущее спасение 2008 года, чтобы понять, что все разговоры об американской системе свободных рынков - это дымовая завеса для системы государственного контроля, которая направляет богатство в первую очередь самым богатым и привилегированным инвесторам-акционерам.

Лучшей демонстрации этого не найти, чем поведение американских фондовых рынков в течение шести месяцев после начала пандемии COVID-19. Экономические новости не могли быть хуже. Безработица достигла депрессивного уровня. Темпы экономического роста стремительно падали. Тем не менее, фондовые рынки в течение нескольких месяцев держали рекордные максимумы. В марте и апреле 2020 г. более тридцати миллионов американцев впервые обратились за пособием по безработице, в результате чего уровень безработицы достиг рекордных значений со времен Великой депрессии. Несмотря на это, в апреле фондовые рынки США показали лучший месяц с 1987 г. После первоначального шока рынки устойчиво росли, поднявшись более чем на 30% с момента минимума в конце марта 2020 г. В течение последующих четырех месяцев в страну продолжали поступать тяжелые экономические новости. Во втором квартале 2020 г. американская экономика потеряла треть своей динамики: квартальный экономический рост (ВВП) снизился на 32,9% в годовом исчислении - худший показатель за последние 145 лет. Однако в августе 2020 г. индекс S&P показал лучший месяц с 1986 г., а NASDAQ - лучший с 2000 г. В сентябре 2020 г. индекс Dow Jones поднялся выше 29 000 и достиг рекордных значений, установленных до пандемии.

Большинство экономистов были озадачены и предлагали причудливые повседневные объяснения. Даже Пол Кругман не нашел что сказать, предположив, что "инвесторы покупают акции отчасти потому, что им больше некуда идти". Но нет ничего удивительного в том, что рынки не поддались экономическому краху. Причина очевидна: пандемия стала благом для извлечения капитала. Для рынков нет ничего лучше хорошего кризиса, когда у власти находятся нужные люди. Кризис предоставляет прекрасную возможность для извлечения капитала. Филипп Мировски красноречиво писал об этом во время финансового краха 2008 г. под названием "Никогда не позволяй серьезному кризису пройти впустую". Сейчас фаустовская логика также очевидна.

Во-первых, президент Трамп и республиканское большинство в Сенате дали понять, что они прикрывают интересы крупных корпораций, как бы плохо ни обстояли дела. Усиливая крупнейшие корпорации, закон CARES помог им вытеснить мелких конкурентов и в дальнейшем способствовал развитию монополистической практики. После кризиса корпорации с крупным капиталом получили возможность извлекать прибыль, в то время как многие малые предприятия и магазины "мам и пап" остались не у дел.

Во-вторых, положения о прекращении действия ограничений на спасение позволят акционерам и менеджерам обогащаться, когда в конце концов наступит экономический подъем, без необходимости создавать резервы, поскольку они знают, что в следующий раз их тоже выручат. Как подробно описывает Тим Ву, эти повторяющиеся спасения позволили богатым менеджерам грабить в хорошие времена за счет обратного выкупа акций и непомерных выплат руководителям, а в плохие - спасаться. Это тоже повышает рыночную стоимость и одновременно извлекает капитал для богатых.

В-третьих, Трамп подорвал всякую динамику в направлении всеобщего медицинского обслуживания, пообещав финансовые исключения для расходов на здравоохранение, связанных с коронавирусом. Эти исключения по COVID-19 защитили республиканцев от более серьезной реакции на выборах в ноябре 2020 года. В конечном счете, менее обеспеченные люди будут продолжать страдать от обычных раковых заболеваний и болезней, связанных с бедностью, не имея никакой страховки, и их проблемы со здоровьем, вероятно, будут усугубляться эффектом COVID, к финансовой выгоде частного страхования и корпоративных и более богатых налогоплательщиков, которым не пришлось иметь дело с более всеобщим медицинским обслуживанием.

В-четвертых, пандемия в непропорционально большой степени затронула наиболее уязвимые слои населения: пожилых, бедных, незастрахованных, заключенных и цветных людей. Расовый дисбаланс был невообразимым: в первые месяцы смертность от коронавируса среди афроамериканцев почти в три раза превышала смертность среди белых. Ужасающими были и показатели инфицирования в тюрьмах и колониях. В группе риска находились в основном пожилые и бедные люди, получающие медицинскую помощь по программам Medicare и Medicaid. Некоторые называют это "выбраковкой стада". Рыночные инвесторы могли ожидать, что в будущем социальное обеспечение будет меньше влиять на экономику.

В-пятых, республиканцам удалось скрыть в программе спасения налоговые льготы для миллионеров. Налоговые положения, о которых говорилось выше, принесли непропорционально большую выгоду примерно 43 000 налогоплательщиков, относящихся к высшему налоговому классу (доход свыше 1 млн. долл.), которые в среднем получили бы по 1,63 млн. долл. на каждого налогоплательщика.

Фондовые рынки стали зеркалом уродливой правды извлечения капитала. Фуко еще в 1979 г. прозорливо заметил, что рынки являются критерием истины в неолиберальные времена. Уродливая правда, которую они открывают сегодня, заключается в том, что пандемия была золотой жилой для корпораций с крупным капиталом, институциональных инвесторов и самых богатых. Однажды я услышал, как один нью-йоркский магнат рынка недвижимости, рассказывая о захвате земель в Адирондаках в 1930-х годах, заметил: "Разве Великая депрессия не была грандиозной!". Институциональные инвесторы точно так же относятся к пандемии COVID-19.

Все это относится не только к республиканской партии. Демократические администрации также находятся в зависимости от Уолл-стрит и богатых доноров. Самые последние из них - Билла Клинтона, Барака Обамы и Джо Байдена - открыто проводили неолиберальную политику, такую как трудовая повинность для безработных и социальное обеспечение для