обочин как будто протягивали друг другу ветви. Пятнышки света, просачивавшиеся сквозь листву, создавали калейдоскоп зеленых и желтых оттенков. Воздух вокруг них остыл до более терпимой температуры. «Но ведь Джон и так уже знает, что я мечтаю открыть салон», – рассудила девушка.

– Я сегодня разговаривала с сотрудником банка «Бинга», – сказала она. – Я копила деньги, чтобы обновить витрину – ну, то есть витрину мистера Спенсера, – для моего салона. Он предложил мне честную сделку, и у меня почти хватает на задаток. – Она поколебалась, сама не понимая, почему ей не хочется продолжать. – Как только я его внесу, то перееду из особняка и начну жить самостоятельно.

На лице Джона сменилось несколько эмоций – так быстро, что Эми-Роуз не могла их прочитать. Ладони ее вспотели, а живот подвело. «Почему?» Девушка задумалась, почему она позволяет реакции Джона производить на нее хоть какое-то впечатление. Они много лет жили под одной крышей. И до недавнего времени она могла бы сказать, что Джон милый, учтивый, но что в нем нет ничего такого, что могло бы вызвать у нее бурлящее волнение в груди, какое она ощущала сейчас.

Джон прижал машину к обочине. Их бешено затрясло, а потом автомобиль остановился. Молодой человек повернулся к Эми-Роуз, еще сильнее уперев бедро в ее колено.

– Это потрясающие новости!

Джон положил руку на спинку сиденья. Так близко от нее, что казалось, будто он ее обнял.

Тут девушка увидела, как его радостное волнение утихло.

– Я буду по тебе скучать, – просто сказал Джон.

Эти слова, этот слегка смущенный взгляд, эта ямочка на щеке, от которой сердце прямо-таки таяло… Эми-Роуз сконфузилась. Она фыркнула:

– Ну, в это трудно поверить. Вы будете так заняты, что и не заметите моего отсутствия.

Джон коснулся пальцем ее подбородка. Эми-Роуз почувствовала прикосновение его шершавой, мозолистой кожи и застыла, пытаясь удержать этот момент. Джон заглянул ей в глаза.

– У меня всегда были к тебе теплые чувства, – сказал он.

– Нет, – ответила Эми-Роуз, но голос у нее был неуверенный.

Девушка отвернулась, чтобы выглянуть из-под крыши автомобиля, посмотреть куда угодно, только не на его гладкое лицо, не в эти глаза, которые как будто искали ее взгляда.

– Ты мне не веришь, – произнес Джон. – Я понимаю, почему ты так считаешь. Но я, например, помню, что ты всегда выносила пауков на улицу, вместо того чтобы раздавить. Когда мы были детьми, вы с Оливией сделали платья из шелковых простыней, которые нашли в кладовой. И тебе тогда крепко влетело. – Джон откинулся на спинку сиденья, прищурил глаза. Эми-Роуз чувствовала, как жар заливает ей шею и пробирается к скулам. – Ты единственный человек, который мог уговорить Хелен на что угодно. Твои веснушки, то, как ты касаешься кончиком языка верхней губы, когда задумаешься, все это…

Эми-Роуз вдруг застыла, а Джон рассмеялся. «Неужели я часто так делаю?»

– Поэтому, – продолжал Джон, – когда я говорю, что буду скучать, я говорю серьезно.

Эми-Роуз заглянула Джону в глаза. Во взгляде его была такая сдерживаемая страсть, что кожа ее запылала. Полные губы Джона приоткрылись, и она вспомнила его запах, вспомнила, как они целовались.

– У меня тоже были к вам чувства.

– Были?

– Да, – подтвердила она.

– Эми-Роуз, ты, кажется, не совсем понимаешь. Мои чувства живы и сейчас.

Он придвинулся ближе, ожидая, что Эми-Роуз жестом или словом остановит его. Но девушка этого не сделала, и Джон прижал ее к себе. Эми-Роуз ахнула, когда их губы соприкоснулись. Губы Джона были мягкие, нежные. Его руки гладили ее подбородок, и кожу Эми-Роуз покалывало, его ладони обняли ее затылок, и электричество пробежало по позвоночнику девушки. Звук клаксона заставил их отпрянуть друг от друга. Оба стали искать взглядом другой автомобиль. Сердца их неистово бились, дыхание вырывалось резкими толчками. Но поблизости не было ни одной машины.

– Кажется, это ты сам нажал, – рассмеялась Эми-Роуз.

Джон приложил ее ладонь к своей груди. Его сердце стучало так же бешено, как ее.

– Я серьезно, – повторил он.

Джон медленно, точно нехотя, отпустил ее руку, завел автомобиль и выехал на дорогу. Эми-Роуз тоже не хотела отпускать его руку. Она хотела наслаждаться тем, что он рядом, пока это возможно.

Снова в голове промелькнул образ того, какой могла бы быть их жизнь вместе.

В душе заворочалась надежда, но Эми-Роуз сказала себе: «Такие отношения не могли бы продолжаться долго».

Глава 20

Оливия

– Мисс Оливия, они прислали всего два, – сказала Гетти, держа в каждой руке по кольцу для салфеток.

Оливия посмотрела на серебряные кольца: на одном был растительный узор, на другом – жемчужины. Через несколько дней друзья родителей и сливки чикагского общества соберутся в их бальной зале, чтобы отпраздновать двадцатипятилетие со дня свадьбы мистера и миссис Дэйвенпорт. Серебряную свадьбу. С помощью Оливии миссис Дэйвенпорт старалась превратить похожую на пещеру залу в уютную страну чудес. Оливия поражалась, сколько всего умела мастерски организовать ее мать, и надеялась, что когда-нибудь сможет управлять своим домашним хозяйством так же виртуозно.

Руби взглянула на кольца через плечо подруги.

– Но ты не выбирала ни те, ни эти.

– Я знаю, а времени делать другой заказ уже нет, – простонала Оливия. – Тогда пусть будет то, что слева. – Девушка жестом подозвала лакея: – Когда придут люди, чтобы расставлять столы, скажите им, пожалуйста, чтобы передвинули рояль в угол к окнам. – Она помассировала напряженные мышцы шеи. До вечеринки оставалось все меньше времени.

– У тебя все отлично получается, – заверила Руби, сочувственно улыбаясь. – Твоя мама не дала бы тебе столько ответственных поручений, если бы не была уверена, что ты с ними справишься.

Оливия положила ладонь на сгиб локтя Руби. Она надеялась, что так оно и есть. Девушка так волновалась, что всю неделю почти ничего не ела.

– Спасибо, – сказала она. Посмотрела на профиль подруги: – А ты как?

Руби пожала плечами:

– Родители были заняты. Они оба стараются убедить как можно больше людей поддержать кандидатуру отца. Когда я не с тобой и не с мистером Бартоном, – продолжала она, потянув Оливию через бальную залу в холл, где ждали Хелен и их матери, – я помогаю им. Папа считает, у него есть все шансы и люди по-настоящему в него верят. – Лицо Руби озарила гордость.

– А ты что думаешь?

– Он говорит, что движущая сила, которая может изменить ситуацию в городе, – это сами его жители.

Оливия отпустила подругу. Слова мистера Тремейна, которые она неожиданно услышала из уст Руби, поразили Оливию. Ну конечно, он прав. Никто не может знать, что нужно городу,