— Что случилось?

Один из конных рыцарей сказал рассерженно:

— Стань в сторону, раб. Отвечать будет господин.Назовись, рыцарь, дерзнувший так не по-рыцарски оскорбить наших сотоварищей!

— Томас Мальтон из Гисленда, — отчеканилТомас. — Рыцарь Храма, первым ворвавшийся на башню Давида в Иерусалиме,если вы в этой глуши хотя бы слышали о таком городе и вообще о Святых Землях!..Ту рвань, что пыталась загораживать мне дорогу, я проучил, как она изаслуживает: не вынимая благородного меча. Есть еще вопросы?

Конный рыцарь придержал коня, что норовил привычно пойти натаранный удар, спросил гневно:

— Это не ответ. На чьей стороне вы предполагаетесражаться на турнире, чтобы я мог выбрать другую сторону?

Томас ответил надменно:

— Я не участвую в турнире.

Конный рыцарь спросил настороженно.

— Почему?

— У меня хватает дел, — огрызнулся Томас, — аерундой заниматься некогда.

Толпа, дотоле молчавшая и внимавшая каждому слову,разъяренно завыла, закричала, затопала. Всадник оглянулся на других конныхрыцарей, те хранили остолбенелое молчание.

— Ерундой? — повторил всадник ошеломленно. —Вы сказали ерундой?

— Я сказал, — холодно отрезал Томас. — Есливам заложило уши, я могу их прочистить... как уже прочистил вашим соратникам.

Всадник резким движением опустил забрало. Теперь на Томасазло сверкали глаза из узкой щели. Рука всадника легла на рукоять меча.

— Я, граф Лангер, клянусь, что заставлю вас драться натурнире! Или вам придется драться прямо здесь.

— Предпочитаю здесь, — ответил Томас немедля ивытащил меч.

Между ними бросились трое из городской стражи, подбежалначальник караула, а за ним еще несколько человек с острыми пиками в руках.

— Нет! — рявкнул он. — Никаких драк в городе.Именем короля я волен арестовать любого графа или герцога, а если кто вздумаетоказать сопротивление, то я посмотрю, как он выстоит против моих копейщиков!

Граф Лангер и Томас одновременно покосились на острые копья,только с их помощью можно справиться с конными рыцарями, а против десяткакопейщиков ни один рыцарь не устоит.

Лангер первым взял себя в руки, процедил со злобой:

— Конечно, вы, трусливый рыцарь, постараетесь невыезжать за стены города...

— Ошибаетесь, — возразил Томас. — Я как разсобрался ехать, так что, даже если целая стая ваших шакалов встретит меня там,у меня хватит плети, чтобы разогнать их.

Граф церемонно поклонился.

— Я ожидаю вас за городскими воротами.

Он повернул коня, за ним поспешно развернулись остальныерыцари. Олег выждал, пока вся толпа с радостными криками бросилась за ними,посмотрел на Томаса. Бледный от ярости и с закушенной губой, он неотрывносмотрел им вслед.

— Ну как?

Томас процедил ненавидяще:

— Умолкни. Тебе все хахоньки, а меня от дела отвлекают.

— Будешь драться?

Томас в сильнейшем раздражении дернул плечом.

— Некогда. Конечно же, обойдусь.

Они выехали на улицу, открывающую прямой вид к воротам,когда через нее выдавливало последние остатки толпы. Олег хмыкал, Томас держаллицо неподвижным, но коня не торопил, дал всем выбраться на ту сторону ворот,потом лишь отпустил повод, словно раньше брезговал соприкасаться с чернью.

За городскими воротами конные всадники держались отдельнойгруппкой. Один отделился и погнал в карьер в сторону шатров, где отдыхают вожидании турнира рыцари, там на свежевкопанные столбы как раз вешают подбдительным наблюдением владельцев щиты с красочными гербами.

Граф Лангер пустил коня навстречу шагом. На этот раз уже соткрытым забралом отсалютовал обнаженным мечом, деловито показал в сторонутурнирного поля.

— Первые бои начнутся завтра. Если вы полагаете себярыцарем, я предлагаю схватку на копьях прямо на поле. И неважно, что малозрителей...

— Принимаю, — оборвал Томас.

Он повернул коня в сторону турнирного поля. Граф Лангер,заметно раздраженный, ударил коня хлыстом и понесся вскачь. За ним помчалисьего сторонники, и, когда Томас в сопровождении молчаливого Олега прибыл на свойкрай арены, с другой стороны уже выстроились рыцари.

— Это что же, — проворчал Олег. — они кинутсявсе разом?

— Это не по-рыцарски, — заверил Томас, — нокогда я вышибу этого хвастуна, остальные имеют право бросить мне вызов.

— Если вышибешь, — поправил Олег.

— Когда вышибу, — повысил голос Томас. — Иостальных вышибу. Думаешь, я их не рассмотрел, пока они тут перья топорщили?

Горожане, что высыпали из города вслед за рыцарями, поспешнозанимали места на трибунах. Пользуясь тем, что знать явится только завтра,когда турнир начнется, занимали самые роскошные ложи, свистели, орали,улюлюкали. У некоторых в руках появились дудки, варварски задудели, засвистелии заверещали на разные голоса.

Томас поморщился. Когда чернь ликующе закричала, приветствуясэра Лангера, явно местного сеньора, музыканты дудели изо всей силы, сэр Лангерфанфаронил на коне, заставляя его поворачиваться вправо-влево, вставать на дыбыи красиво месить передними копытами воздух. Несколько человек разом взревеливеселую песню, довольно ритмичную, из-за чего многие стали дружно хлопать владоши, кое-кто притопывал.

Даже стражи у отдаленных городских ворот поднимались накамни. Чтобы дальше видеть, звякали рукоятями топоров о щиты, что значитподпевали. Сэр Лангер выехал наконец на свой край поля, в хорошем железе,голова коня тоже в металле, только для глаз и торчащих ушей вырезы, клетчатаяпопона свисает с обоих боков чуть ли не до земли.

Томас внимательно всматривался в красное лицо, сейчасопустит забрало, и перед глазами будет только металлическая фигура, совершеннобезликая, но пока что по лицу видно, что это вообще-то простой рыцарь, ничем непримечательный. Народ его приветствует, наверное, за то, что пьет здесь вместес йоменами, простолюдинами, рыцарским званием не чванится.

Один из рыцарей, выполняя роль герольда, спросил громко:

— Сэр Лангер, вы готовы?

Рыцарь вскинул руку с копьем, потряс, голос прозвучал мощныйи глухой, как будто медведь проревел из огромного дупла:

— Готов!

Герольд повернулся к Томасу.

— Сэр Томас, вы готовы?

Томас вскинул копье, красивый и сразу вызвавший симпатииженщин.

— Готов!

Рыцарь-герольд опустил обнаженный меч, посмотрел на графаЛангера, очень медленно повернул голову в сторону Томаса. На трибунах замерли вожидании, герольд сознательно нагнетал напряжение, затем резко вздернул меч икрикнул: