Герасимов запросил информацию из Сибири. В мемуарах он писал, что получил документы, в которых описывалась беспутная жизнь Распутина – воровство, пьянство, соблазнение женщин. Он узнал, что Распутина не раз сажали в тюрьму и что ему пришлось бежать из родной деревни. (Конечно, это неправда. Мемуары Герасимова явно конъюнктурны20.) В то же время агенты Герасимова следили за Распутиным в Петербурге. И им представилась та же картина. В мемуарах он описывает Распутина грубым и распутным злодеем. В конце концов Герасимов сделал вывод о том, что Распутина «на пушечный выстрел» нельзя подпускать к императорскому двору.

Свои соображения Герасимов изложил премьер-министру Петру Столыпину. Судя по его мемуарам, ему удалось убедить Столыпина поговорить о Распутине с царем, что тот и сделал во время следующей же встречи. Но Николай сказал Столыпину, что Распутин – это не его дело. «Но почему он вас так заинтересовал? – спросил Николай. – …Это Мое личное дело, ничего общее с политикой не имеющее. Разве Мы, Я и Моя Жена, не можем иметь Своих личных знакомых! Разве Мы не можем встречаться со всеми, кто Нас интересует?»

Столыпин был тронут наивностью царя. Он попытался объяснить Николаю, что русский монарх не может поступать по своему желанию даже в личной жизни, поскольку он является воплощением самой России, на него устремлены взгляды всех его подданных, и поэтому он никогда не должен быть связан с тем, что может повредить его образу и духовному авторитету престола. Николай внял этим словам и пообещал никогда больше не встречаться с Распутиным. Столыпин уехал в полной уверенности в том, что открыл царю глаза на опасность общения с Распутиным и что царь поведет себя соответственно. А вот Герасимов не был в этом так уверен. Он приказал агентам усилить слежку. Конечно, Распутин не только не прекратил общения с Вырубовой, но еще и продолжал встречаться в ее доме с императрицей.

В это время Николай попросил Дедюлина и своего адъютанта, полковника Александра Дрентельна, встретиться с Распутиным и составить мнение о нем. Оба высказались о нем весьма критически. «Это умный, но лукавый и лживый мужик, обладающий к тому же некоторой долей гипнотизма, которой он и пользуется»21.

Герасимов обратился к Столыпину с предложением запретить Распутину появляться в столице – поскольку Столыпин был министром внутренних дел (он занимал два самых важных министерских поста одновременно), он вполне мог это сделать. Столыпин неохотно согласился. Но Распутин как-то узнал об этом плане и начал действовать первым. Он стал ночевать в домах своих высокопоставленных поклонников и на шаг опережал агентов Герасимова. Однажды, вернувшись в Царское Село, он сумел проскользнуть мимо агентов полиции на вокзале, прыгнул в ожидавший его автомобиль великого князя Петра Николаевича и уехал. Агенты выслеживали его у дворца великого князя три недели, но от губернатора Тобольска узнали, что Распутин недавно приехал в Покровское. Кто-то явно помог ему ускользнуть22.

Действия Столыпина и Герасимова стали первым серьезным испытанием для положения Распутина при дворе. И первой его серьезной победой.

Встречи с Распутиным продолжались. 17 августа 1908 года Николай записал в дневнике, что вернулся в Петергоф в 18.30 и застал Александру за разговором с Распутиным23. Это удивительное откровение. Распутин и Александра встречались наедине, во дворце, без царя – а его это совершенно не беспокоило. О чем думала Александра? Как она могла не понимать, что об этом пойдут грязные слухи? Подобные встречи не могли не вызвать подозрений у придворных, и об этом могло стать известно повсеместно. Николай же не испытывал ни гнева, ни тревоги, ни разочарования в жене. Он просто радовался, что приехал достаточно рано и сумел застать их обоих.

Следующая встреча с Распутиным произошла 19 ноября, на этот раз в доме Вырубовой, где они общались довольно долго. По отъезде Распутин написал императорской чете утешительное письмо:

«Я спокоен, вы узнаете мудрость от меня, но потом будут разные напасти, только тогда вы будете готовы, вы увидите это и поймете»24.

«Чего любишь – там бывают скорби, и Бог то отбирает, потому что вы сильнее, когда были детки и по-детски плавали, то Он по-детски на вас смотрел, а когда сделались сильнее и мужественнее в духовной радости, то Господь послал страшек и поворотил на радость и всей земле на славу»25.

В Рождество Николай и Александра вместе с Распутиным зажгли елку в доме Вырубовой и были там до полуночи. «Было очень приятно», – записал Николай26. В тот год у Вырубовой была и сестра Николая, Ольга. Ей вечер показался менее приятным:

Двадцативосьмилетняя Анна Седерхольм была женой офицера императорской гвардии, служившего в Царском Селе. С Распутиным она познакомилась в квартире Ольги Лохтиной в январе 1906 года. При нем она сказала, что у ее мужа возникли проблемы по службе, и пожаловалась на свое тяжелое положение. «Что же, ты ожидала быть счастливой во всем в жизни? – ворчливо спросил Распутин. – Чем ты лучше других? Ты близка к Богу». Лохтина стала приводить Распутина к Седерхольмам вместе с другими его поклонниками, среди которых были Сана Пистолькорс и Зина Манчтет. Во время этих визитов Распутин читал им Библию и говорил о религии.

Седерхольм почувствовала, что Распутин хочет сделать ее членом его кружка. Она была заинтригована, но настроена скептически. Вскоре в этот круг вошли Вырубова и няни детей Романовых: Анна Уткина, Александра Теглева (Шура) и Мария Вишнякова. Уткина и Теглева чувствовали себя неловко и не понимали, что делать и говорить. Но Вишнякова, по словам Седерхольм, вела себя иначе. Она явно верила в Распутина, считала его святым и не сомневалась в его способности сохранить здоровье Алексея1. Многое из того, что она говорила, казалось Седерхольм странным. Лохтина целовала Распутину ноги. Однажды она настолько возбудилась, что заявила, что видит ауру вокруг него. «Он преобразился, – рыдала Лохтина. – Он преобразился. Он Христос!» Седерхольм позвонила Вырубовой и попросила ее приехать, чтобы собственными глазами увидеть происходящее. Вырубова ответила уклончиво, сказала, что занята. Седерхольм показалось, что Вырубова не хотела быть связанной с этой ситуацией.

В мае 1909 года императрица решила отправить группу женщин в Покровское, чтобы посмотреть, как живет Распутин, и убедиться в его святости2. Поехали Вырубова, ее горничная, престарелая мадам Орлова, Анна Уткина и женщина по имени Елена, дочь священника, которая познакомилась с Распутиным во дворце. Мария Вишнякова тоже отправилась в Покровское. Вырубова приехала к Седерхольм и сказала, что императрица хочет, чтобы она тоже поехала. Александра даже предложила оплатить ее расходы. Анна неохотно согласилась. Вырубова сообщила Анне, что императрица очень рада ее решению, и по возвращении ее ожидает царская милость.