Но однажды заложенная им бомба не сработала. Соратники по ИРА обвинили его в предательстве: перед этой операцией он усомнился, надо ли её устанавливать на автобусной станции, где могут быть и католики.

Ему вынесли смертный приговор, хотя он его и не заслужил.

Но Патрику удалось убежать.

На него была объявлена двойная охота: со стороны правительства Соединённого Королевства – за то, что он успел сделать, а со стороны ИРА – за то, чего не сделал.

Сначала он скрывался в пригородах Белфаста и Дерри, но однажды ночью пробрался в порт, где под погрузкой стояло какое-то судно. Сутки простоя исчислялись тысячами фунтов стерлингов, поэтому работа велась в три смены.

Обманывать немногочисленную охрану ему было не впервой, и он спокойно перемахнул через двухметровый забор на ту сторону.

Корабль оказался обыкновенной баржей, перевозившей стандартные двадцатифутовые контейнеры.

В тот момент, когда кран подцепил очередной груз, Патрик подбежал к нему с той стороны, где его не мог увидеть ни крановщик, ни руководивший погрузкой рабочий.

Он прыгнул, зацепившись руками за крюк, и через сорок секунд был на его крыше.

Наверняка крановщик его увидел, потому что включил дополнительный прожектор.

Но почему-то поднимать тревогу он не стал, а выключил его через минуту.

Патрик так и не узнал, по какой причине он так сделал.

Наверняка судьба этого самоубийцы его не волновала, а остановка погрузки для его поимки даже на полчаса грозила всей бригаде потерей премиальных.

Когда этот «камикадзе» уверенно спрыгнул на палубу баржи с той стороны, где его не мог увидеть «принимающий», крановщик просто перекрестился и продолжил работу.

Воды в трюме было в избытке, но на четвёртые сутки Патрик, изголодавшись, вылез наверх.

Экипаж, обнаружив на судне «нелегала», немедленно скрутил его и провёл в капитанскую рубку.

Он не стал ничего придумывать.

Патрик Финнеган всё честно рассказал капитану: ирландец-католик исповедовался в грехах англичанину-протестанту!

А тот, вместо того, чтобы запереть его в каком-нибудь углехранилище и сдать потом властям, налил ему рома:

– Выпей. И хорошенько закуси!

* * *

Через два дня они вошли в воды Балтийского моря.

Капитан спросил, когда они вышли на палубу:

– Ты плавать умеешь?

Патрик обиженно ответил:

– Плох тот ирландец, который не умеет плавать! Хуже этого – лишь неумение стрелять!

Капитан, запалив трубку, пыхнул ему дымом в лицо:

– Через два часа мы прибываем в Мальмё. В их тюрьме тебя будут кормить даже лучше, чем это принято на ваших свадьбах. Но через год тебя обязательно вернут на родину. Тебя там ждут наши «бобби».

– Ты хочешь, чтобы я прыгнул за борт?

Капитан сделал ещё несколько дымков:

– В отличие от тебя, я никогда никого не убивал. Можешь и оставаться на борту, если тебя не страшит экстрадиция. На барже есть резиновая шлюпка, и в этом месте я могу сделать небольшой крюк. Тебе придётся грести всего пять миль. Десять минут на размышления!

Так Патрик оказался «на континенте».

Он ещё год скитался по побережью, от хижины к хижине, от кабака до кабака.

Но однажды его подобрал другой моряк, который перевёз его на другой берег моря.

С тех пор Патрик Финнеган там и остался.

А звали того моряка Юлиусом Расмуссеном.

Андерс Петерсен предоставил Кристиану обширный отчёт о поездке.

За время пребывания в посёлке он сумел познакомиться со многими его жителями, а кое-кого знал ещё с детства.

Его вердикт был однозначен:

– Там существует мощная протестная сила, и не просто против конкретных ублюдков. Они решили бороться против всей существующей правовой системы!

Кристиан презрительно хмыкнул:

– Нам только революции не хватает!

– Зря иронизируешь, Кристиан! Они не собираются штурмовать парламент и вывешивать на нём знамя свободы. Они не хотят повесить всех министров вверх ногами на центральной площади!

Кристиан закурил:

– Это было бы вполне справедливо, и я охотно бы в этом помог: у меня есть куча верёвок и целый ящик мыла. Но это решило бы только часть проблем. Что они планируют?

– Бороться легальными средствами против коррупции и несправедливости. Отменить многие глупые законы и принять другие, более разумные!

– И кто у них «заводила», кроме сестры Мода? Ни одна партия не может завоевать симпатии избирателей без какой-нибудь харизматической личности. Её темперамент и пламенные речи помогут им собрать кучу голосов, но для серьёзной политики этого маловато. Их просто «прокатят» на следующих выборах!

– У неё есть два помощника: отставной министр иностранных дел и бывший священник.

Кристиан даже глазом не моргнул:

– Про министра я знаю. Ничем плохим проявить себя не успел, но и в ООН его не пригласили. Расскажи-ка лучше про священника.

Андерс опрокинул стаканчик, и тоже закурил.

– Мод тогда нашёл себе лежбище в одной деревеньке. Однажды решил исповедоваться и зашёл в его церковь. Тот его сразу опознал, но властям не сдал. Надеюсь, ты не настолько наивен, чтобы верить в «тайну исповеди»?

Кристиан просто расхохотался:

– Естественно! Если попам выгодно, они за стакан шнапса даже родителям расскажут про приключения их сыночка на сеновале с одноклассницей. А чтобы они спасали беглого преступника? Читал полсотни романов на эту тему, а заодно и четыре сотни их донесений в нашу контору. Валяй дальше!

– Мод не назвал своего имени, и ни слова не сказал ни про убийства, ни про своих помощников. Он догадывался, что его скоро убьют. Священник отпустил ему все грехи и благословил, а когда узнал о его смерти, приехал отпевать. Через сорок дней сложил с себя сан и стал мирянином.

Кристиан внимательно слушал, что-то рисуя на бумаге.

– Похоже, у них что-то получится. Мой прогноз: три места в парламенте.

Но и шахматисты иногда ошибаются: на состоявшихся вскоре парламентских выборах они получили 10 мест из 140 и сформировали целую фракцию!

* * *

На следующее утро Кристиана вызвал генерал.

Он начал без обиняков:

– Прекрати, наконец, слать мне эту «лажу» по компьютеру! Присаживайся, у нас будет разговор.

Кристиан знал, что кофе ему не предложат: начальник предпочитал чай.