Как смерть сорвалась с тетивы,

И вместо любимого смерть приняла,

Собою закрыв от стрелы.

Как жаль, что от подлости нету брони,

За мужество плата — любовь.

Но страшную цену, что платит она,

Она заплатила бы вновь.

И эльфы, владевшие тайнами трав,

Спасти её жизнь не смогли.

И феи лесные, кружа средь дубрав,

Целебных плодов не нашли.

А доблестный рыцарь, от горя седой,

Призвал самых тёмных богов.

В их славу разжёг он на камне огонь

Для жертвы из щедрых даров.

И древние боги, из тлена восстав,

Явились, нарушив запрет.

Их рыцарь седой об одном умолял:

С любимой быть рядом навек.

И приняв дары, вняли боги словам,

Ударив о землю копьём.

И взвился от камня огонь к небесам,

И ночь стала солнечным днём.

Два призрака в замке живут с той поры:

То дева и рыцарь седой.

Они появляются в свете Луны

И бродят в саду над рекой.

В веках позабылись уж их имена,

Растаяв, как солнечный блик.

И выцвели строчек скупых кружева

В страницах пергаментных книг.

Но смерти влюблённых уж не разлучить

Не тронет их жернов веков.

Им вечно теперь неразлучными быть

И вечной их будет любовь.

Песня её была проста и так трогательна, что все девушки слушали ее, затаив дыхание. Мышка, отвернувшись к стенке, украдкой всхлипывала. Даже старая Нерпа тихонько покачивала в такт песне головой, прикрыв влажные от наплывающих слёз глаза.

Сквозь зарешёченное окно в камеру проник первый луч солнца. Наступало утро.

* * *

Едва Тихор и Лара вернулись в дом, старая эльфийка присела на маленький сундучок, стоящий возле окна, руки её бессильно упали на колени, как две плети, и по влажным глазам её Тихор понял, что Лара плачет. Он обнял тонкими ручками шею эльфийки, и в таком положении они просидели почти до самого вечера.

Когда в окно домика заглянули первые звёзды, Тихор и Лара стали готовиться ко сну. Тихор наколол немного дров, и когда Лара растопила камин, комната наполнилась ароматным запахом свежих дров с лёгким привкусом дымка. Так приятно было слушать, как тихонько они потрескивают в камине, как будто исполняют некую неповторимую, волшебную музыку, от которой становится сразу и тепло и легко на душе.

Вскоре и чайник, висевший над камином, засвистел своим длинным носиком, возвещая о том, что настало время пить чай.

За чаем Лара внимательно посмотрела на Тихора и спросила:

— А ты почему один? Где твои родители?

— Их угнали в шахты тёмные воины. А я спрятался, и меня не нашли.

— Не нашли? Странно, — Лара нахмурилась, что свидетельствовало о том, что она пытается что-то понять. — Обычно, если тёмные воины хотят кого-то найти, то они находят.

— Может быть, они просто не знали о моём существовании, потому и не искали.

— Может быть, и так. Хотя от их взгляда ничего не ускользает. Они должны были тебя почувствовать.

— Но я был за деревней. На реке. Ловил рыбу. Может быть, поэтому они меня не почувствовали.

— Может быть, и поэтому. В воде следы теряются. Но всё же это странно. Раньше они работали безотказно.

— Ничего, у меня ещё будет возможность изучить их повадки подробнее, — Тихор так весело взглянул на Лару, что та тоже не сдержала улыбку.

— Только никогда не будь самонадеянным без причины. Особенно с тёмными стражами. Помни, они всё же очень опасны.

Мальчик понимающе взглянул на старую эльфийку и снова занялся имбирным печеньем, которое испекла Лара незадолго до появления всей компании. «Как чувствовала», — говорила она с улыбкой.

После ужина Тихор тут же отправился спать на самую настоящую королевскую кровать.

— На ней когда-то спал сам король, когда приезжал на охоту! — сообщила Лара, когда глаза Тихора уже закрывались.

Наутро, едва проснувшись, Тихор первым делом отправился умываться на реку. Причём специально игнорируя подогретую для него Ларой воду.

Холодная вода Яр-реки бодрила и придавала сил, словно была сама наполнена какой-то волшебной, чудодейственной силой. Казалось, вся мощь Амилора, хранившаяся в могучих водах Яр-реки, вошла в Тихора с утренним умыванием.

Быстро позавтракав, он начал собираться в дорогу.

Лара испекла ему несколько лепёшек да положила в сумку ещё кое-какой снеди, которую можно было хранить долго, не боясь, что она испортится. К счастью, где-то на чердаке отыскались ещё кое-какие вещи, которые могли бы пригодиться в опасном путешествии: например, прекрасный эльфийский охотничий нож в крепких кожаных ножнах, которые крепились к поясу таким же прочным кожаным ремешком. Или небольшая, но очень удобная фляжка для воды — в дальнем путешествии вещь очень необходимая.

Все находки прекрасно уместились в непромокаемую сумку, которая могла легко и быстро крепиться за спиной и не мешать в пути, а в случае необходимости её можно было так же легко снять.

Вдвоём они столкнули на воду старую, но вполне крепкую лодку, на которой Лара перевезла Тихора на другой берег Яр-реки.

— Иди прямо. Скоро ты выйдешь на дорогу до Альсенгарда. Там дальше сам узнаешь, куда тебе идти.

Прощание было быстрым. Тихор закинул за спину мешочек, повернулся и быстро пошёл прочь. Пройдя немного, он обернулся. Лара так и стояла в той же позе, в какой он оставил её. На прощание Тихор махнул ей рукой, и старая эльфийка ответила ему тем же. Тихор вновь повернулся и пошёл дальше, уже не оглядываясь. Он спешил. Ведь от его сведений, может быть, зависела судьба Амилора.

* * *

Дорога на Альсенгард петляла меж лугов и полей. Идти по ней было удобно и приятно. Кругом, насколько хватало глаз, была холмистая равнина, и Тихор с интересом разглядывал сёла и деревни, находящиеся так далеко друг от друга, что сам Тихор затратил бы полдня, чтобы попасть из одного села в другое. Но отсюда, прямо с дороги, он мог осматривать сразу всю округу.

Воздух был свеж и прозрачен. И так приятно было, идя по дороге, вдыхать этот чистый, пропитанный ароматом полей, бодрящий осенний воздух. Казалось, что с каждым вдохом в тело Тихора вливается новая волна силы, и от этого он шел так легко и быстро, будто несли его неведомые крылья.

Однако через некоторое время он всё же почувствовал усталость. Да и перекусить слегка тоже было самое время. Возле реки, через которую был перекинут узенький горбатый каменный мостик, Тихор решил сделать небольшой привал.

Ароматная лепёшка с сыром, испечённая Ларой, да глоток чистой родниковой воды, что наполняла флягу Тихора, вполне смогли восстановить потраченные силы. Любуясь окрестностями, мальчик прилёг на высокий берег безымянной реки и зачарованно смотрел вдаль, любуясь игрой цвета чередующихся меж собою лугов и полей.