я вам истинную причину нашего развода и что дальше? Думаешь, если бы мама или ты начала промывать им мозг, их бы это остановило? Они бы одумались? Все обо всем забыли и разошлись по своим домам? Нет, Стеш, такого бы не было бы. А знаешь, что бы было? Вы бы поохали, пожурили их, возможно, некоторое бы время не общались. Но потом все равно бы свыклись с этим. Потому что для мамы и папы мы так и остались детьми, они не могут встать на одну чью-то сторону. Не могут разорваться и отказаться от одной дочери. Я знаю, о чем говорю, потому что у самой есть дети. И даже не смотря на отношение Вари ко мне, я ее не вычеркну из своей жизни. Понимаешь? Я не хотела ставить родителей перед таким тяжелым выбором. А что касается тебя… уж извини, но ты и так живешь, словно мы давно не сестры. Поэтому, да, я не видела смысла звонить и жаловаться.

– Понятно. – Кивает она мне в ответ и больше ничего не говорит.

В этом вся Стеша. Она не любит размусоливать, читать нотации. То, что она вчера дала слабину и показала слезы – единоразовая акция. Она или высказывает все сразу, не беспокоясь о твоих чувствах, или же молчит. Как сейчас. И в этой давящей тишине ты сам себя успеваешь обматерить и почувствовать жалким человеком на этой планете.

– Обиделась?

– На последнее предложение? Нет. – Сестра подпирает подбородок одной рукой и пристально смотрит в мою сторону. – Но я рада, что ты теперь подмечаешь такие вещи. Жаль, что при этом, Эля, ты до сих пор стараешься всем угодить, ведь это привело к тому, что мы сейчас имеем. Будь ты хоть капельку похожей на меня, будь у тебя хотя бы крупица здорового эгоизма, все было бы иначе. Но тебе просто удобно так жить. Плевки с лица вытерла, дерьмо с головы смыла и приготовилась дальше жевать сопли.

– Не правда.

– Да кому ты сейчас рассказываешь? Стоит мне уйти, как ты снова начнешь самокопания. Мол, все случилось из-за тебя и прочее бла-бла-бла. Хорошо, за родителей я еще соглашусь. Про себя… ну так, со скрипом подтвержу. А про себя? Ничего не хочешь сказать?

– Всего один день прошел с момента похорон, Стеша, что ты хочешь услышать? Что ты ко мне пристала? Добить хочешь? Ты выбрала для этого отличный момент!

– Да не жди ты, что станет легче. – Прищуривается сестра и будто не замечает моих выпадов в ее сторону, – тебе с этим жить теперь до конца дней. Я тебе об этом твержу еще со вчерашнего вечера. И Слава, и Эмма, даже этот паренек… вы теперь связаны одним тугим узлом. Вспоминая одного, ты вспомнишь и второго, и третьего. И всегда, слышишь, всегда ты будешь вскрывать себе этим подживающую рану.

– Твоя взяла!

– Нет Эля, еще нет.

– Чего ты от меня хочешь?! – срываюсь на крик.

– Встряхиваю тебя и пытаюсь достать из тупикового состояния, до которого ты сама себя же и довела. Из вашего уравнения выпал твой бывший муж, Эмма даже не появилась на похороны и вряд ли явится в ближайшее время. А что с мальчиком ты делать будешь?

В этот момент мне впервые хочется ей врезать. Потому что Стеша отметая все бесполезное, выделила самые больные места и теперь с особой хладнокровностью била по их центру.

– Ты же так рьяно отнекиваешься от очевидных фактов и ставишь крест на всем, – сестра медленно продолжает вгонять слова – скальпели в мое сердце.– Решись наконец с тем, как поступишь.

– А что мне делать? Ау, Стеша, он с моей дочерью вернулся! Они целовались… они же… не в шашки по ночам играли!

– Это он так сказал?

– Ты серьезно? Погоди, вот он с комы выйдет и я обязательно уточню этот момент. И если Матвей станет отрицать, то скажу что-то типа того, мол, окей. Если вы с Варей не занимались сексом, то давай начнем все сначала. Так что ли?

– Да как хочешь. Только смелости наберись и для начала навести его.

– И навещу!

– И навести! – Гаркает она следом. – Посмотри на него еще раз в таком состоянии и если ничего не екнет, можешь гордо хлопнуть дверью напоследок. Нет, что ты, я не подумаю, что ты поступаешь с ним как Варя. Как она там сказала? Ей не нужен такой… такой…

– Поломанный, – сквозь зубы подсказываю это слово.

– Точно! – Сестра щелкает пальцами. – Такие ведь никому не нужны да? Ну ладно Варя, у той еще ветер в башке. Но ты-то у нас барышня взрослая, ты ж осознанно поступаешь и твоим словам поверить можно, они ж подкреплены железобетонным аргументом. Так что давай, дерзай. Поставишь точку и со спокойной душей заживешь дальше.

– Зачем ты так со мной?

– Жестоко?

–Слишком.

– Наверно, это потому что я желаю тебе счастья. А ведь есть семьи, где жены принимают своих неверных мужей обратно, представляешь? Они знают, где побывали их члены, но все равно прощают им эти ошибки.

– К чему это сравнение?

– Просто пришло на ум. – Стеша выходит в прихожую и берет сумку в руки.– Эль, ты уж или освободи вас, или рви зубами все вокруг ради своего благополучия и счастья. Чтоб просто поздно не было в любом из этих случаев.

Она уходит, оставляя после себя тяжелый осадок. Слишком много было сказано, слишком много сокровенного было поднято со дна моей души. Забираюсь с ногами на диван и натягиваю плед сначала до подбородка, а затем укрываюсь им с головой. Я так всегда делала в детстве, когда чего-то сильно боялась. Чего же я страшилась сейчас? Наверно того, что Стеша окажется права. Она видела мои метания и как же четко все смогла разложить все по полочкам. Смогу ли я так? Не знаю. Мне нужно время…

Тяжелая апатия продлилась почти месяц и я благодарна родителям за то, что они были рядом с нами. Я всеми силами пыталась залатать дыры в нашей семье, бросила все и была постоянно с Максом, боясь рецидива и того, что снова придется ехать к психологу. Но совместными усилиями мы вытянули и это. А вечером, когда он засыпал, я подолгу сидела у окна и смотрела на ночное небо и на одиноко кружащиеся снежинки. А ведь скоро Новый год и я так хотела, чтобы он принес в нашу жизнь долгожданное спокойствие. Но для этого нужно было разобраться с оставшимися вопросами, которые я так отчаянно избегала.

Хватит. Хватит