Мы обсудили ситуацию в Ланкашире, куда ее величество отправила дополнительные силы с целью защитить производителей хлопка.

– Были призывы к эвакуации, – вздохнул Вольф, грустно качая головой. – Но рабочим больше некуда идти. Они предпочтут умереть, чем потерять свое единственное средство к существованию.

Затронули Йоркшир.

– Тут особенно нечего докладывать, – сказал Агриппа, когда на водяной панели появились болота. – Помимо защищенного Лондона, Йоркшир – самое безопасное место в этой войне.

Мы подискутировали, почему север остается относительно незатронутым (меньше заманчивых ресурсов плюс сложный рельеф), в то время как Лондон и побережье пострадали от самого большого количества нападений (Р’елем хотел уничтожить правительство, пленить королеву и уничтожить Королевский флот).

Большая часть разговора прошла мимо меня. В ушах громко гудела кровь. Агриппа снова обратил наше внимание на Корнуолл:

– Адмирал Эфирмейн возглавляет флот против Немнерис. В чем заключается его новый план борьбы с Водяной паучихой?

Ди в десятый раз поднял руку, шевеля пальцами в воздухе, чтобы привлечь к себе внимание.

Магнус наконец-то приподнялся и ответил:

– Адмирал Эфирмейн полагает, что мы должны заморозить тварь в ее паутине. Ледяная магия в таких масштабах очень сложна, но они пытаются. Главная цель – не дать Немнерис расширить границы войны до континента. Не то чтобы им не было плевать на судьбу Англии… – И он «случайно» задел ногой Челлини по макушке.

– Подлец, как ты можешь такое говорить? – рассмеялся итальянец. – Вот вернусь в Рим, закончу обучение и позволю вам всем сгнить!

Агриппа прочистил горло:

– Молодец, Джулиан. А теперь, кто… подожди, Артур, не надо так размахивать рукой… кто может мне сказать…

Голос старого чародея затих. Мы с ужасом наблюдали за новым участком корнуоллского побережья. Вдоль берега лежали обломки нескольких разбитых кораблей, а некоторые и вовсе были насажены на скалы. Их мачты сломались пополам, корпуса просто отсутствовали. Паутина покрывала их призрачной пеленой. Вши Немнерис, ее фамильяры, ползали по разрушенным суднам, хватая все, что видели. Гротескное зрелище. Мы дружно встали и собрались вокруг водяной панели.

– Смотрите, – сказал Магнус, указывая на корабль с голубым флагом, все еще развевающимся на ветру.

Я узнала его. Именно за его грандиозным отплытием мы наблюдали с Блэкуолла. Но это не могло быть то же судно. Его паруса были белыми, а паруса этого были чисто…

– Почему паруса алые? – спросила я.

Агриппа коснулся посохом поверхности водяной панели и вывел маленькую восьмерку. Корабль приблизился и детализировался.

С мачт свисали трупы мужчин, как мрачные украшения. Они походили на темную багровую массу. Мне хотелось отвернуться, но если я стану чародейкой, а не колдуньей – не колдуньей, – то должна привыкать к подобным жутким сценам. С тел моряков содрали всю кожу, и паруса окрасились их кровью. Мы поняли, что за зрелище предстало перед нами, еще до того, как Агриппа сказал:

– Это дело рук Р’елема.

– Вы не сосредоточены, – упрекнул меня Агриппа, когда я отошла к стенке обсидиановой комнаты, и хлопнул в ладоши. – Нужно быть внимательней!

– Да, – кивнула я, уставившись в стену.

В сияющем отражении были видны темные круги у меня под глазами. Я не могла спать по ночам. Все, что я слышала во снах, это отчаянные крики Чарли и других несчастных, кого заманил Корозот, или вопли моряков, которых освежевал живьем Р’елем. Я должна была им помочь.

Меня избрали, чтобы им помочь. Ведь так?

«Ты – колдунья». С нашей встречи с Харгроувом прошла неделя, но его голос не оставлял меня в покое. Апрель подходил к концу, а мы не добились никакого прогресса. Агриппа всерьез обеспокоился.

– Что ж, начнем с земляного маневра. Приготовьтесь! – Старый магистр указал на огромный камень в центре помещения.

У него было полное право злиться. Мы катастрофически отставали от программы. Я должна была сломать камень, а потом собрать его вместе, но у меня ничего не получалось.

Я повернулась, согнула колени и случайно вспыхнула пламенем.

– Осторожно! – крикнул Агриппа, когда я чуть не обожгла его жакет. Чародей похлопал по рукаву. Я перестала гореть и скривилась от стыда. – Что с вами такое сегодня?

– Неважно себя чувствую, – буркнула я.

– Это не оправдание, – строго произнес Агриппа. – Вы должны бороться с болью. Во время битвы вы будете чувствовать себя значительно хуже.

Я собралась с силами и приготовилась снова исполнить маневр. Затем кинулась вперед, вращая посох над головой. Камень должен был расколоться на десять кусочков. Вместо этого он перекатился раз, два – и остановился. У меня все выходило из рук вон плохо.

Ничто не сработает, если я – не девушка из пророчества.

– Что-то не так, – вздохнул чародей, становясь позади меня. – Вы всю неделю какая-то рассеянная.

– Просто не высыпаюсь. – Я закусила щеку.

– Вы можете поделиться со мной, если вас что-то беспокоит, – ласково предложил мне старик.

Я повернулась, чтобы рассказать ему о своем визите к Харгроуву… и промолчала.

Мне нельзя потерять свою должность. Ни в коем случае.

Даже ради истины.

* * *

После уроков я пошла в гостиную и свернулась на подоконнике с книгой о Древних на коленях. Изучила рисунок Р’елема, его пугающе открытые для мира мышцы и вены. Его единственный уродливый желтый глаз находился по центру лба. Даже нарисованный, монстр будто видел меня насквозь. Передернувшись, я перевернула страницы и перешла к главе о Корозоте.

– Единственным известным сдерживающим фактором являются свет и пламя, – читала я вслух, – ибо что еще может послужить более могущественным союзником против непреодолимой силы тени и тьмы, если не яркое освещение? Тем не менее примеров света или огня, которые были бы достаточно сильными, чтобы искоренить чудовище, пока нет.

На меня сердито смотрела огромная черная туча.

Я закрыла книгу и очень медленно взяла другую. Она называлась «Ересь: великий магический раскол 1526 года». В книге излагалась информация о битвах между чародеями и колдунами. Я посмотрела на рисунки двух армий: чародеи были вооружены посохами и сопровождались хором небесных ангелов, в то время как колдуны мчались на битву на стаде свиней и сам дьявол дышал им в спину. Я сомневалась, что сцена была исторически достоверной, но она определенно запечатлелась в памяти. Дальше следовало описание того, как убить колдуна, чтобы его душа могла приблизиться к Богу в свои последние секунды. Процедура включала в себя отрезание рук, ног и языка колдуна, пока тот был еще жив. Вскоре мое сердце забило барабанную дробь, и я поняла, что не могу продолжать это читать.