Микки с радостью отложила книгу. Она действительно уже порядком устала. Но уходить из комнаты не стала.

– Когда они вернутся? – осторожно спросила девушка, имея ввиду Лури и Дана. – Мне обязательно надо будет выйти в город?

– Я понимаю, тебе страшно. – Юна протянула ладонь, но так и не коснулась плеча девушки. – Но и Дан прав: вы не можете провести здесь остаток своей жизни.

– Я знаю, – опустила взгляд Микки. – Но мне все равно страшно.

– Ты будешь не одна, – успокоила ее Юна. – С тобой будет Лури. Дан сказал, что этому парню можно доверять и он не даст тебя в обиду.

Микки снова вздохнула.

– Он такой грустный… – тихо сказала она.

– Кто? – удивленно глянула на нее Юна.

– Лури… Он выглядит таким грустным! – повторила девушка, вызвав искреннее недоумение Хранительницы. Уж кто-кто, а Лури не показался Юне грустным.

– У него на сердце какая-то боль… – продолжила Микки. – Когда я гляжу на него, я чувствую ее.

Вот теперь Юна была поражена.

– Ты чувствуешь его боль, когда смотришь на него? – осторожно уточнила она еще раз, чтобы быть уверенной, что правильно все расслышала в первый раз.

– Ага…

«А девочка, оказывается, обладает уникальной способностью читать чужие души!.. – поразилась Хранительница. – Уникальная, почти забытая способность, о которой раньше только легенды ходили. Неужели это она самая?.. Нет, не будем пока спешить с выводами», – одернула она себя, но поняла, что девочка требует более пристального внимания.

* * *

Постоялый двор на пересечении аж трех дорог. Здесь в любое время суток и в любой сезон всегда хватало желающих отдохнуть с дороги и дать отдохнуть своим тягловым животным, которым обеспечат и кормежку, и уход. Вот и сейчас большой двор был забит всевозможными торговцами со своими товарами, их повозками и сопровождающей их охраной. Но суеты не было. Сразу видно, что хозяин этого места прекрасно умеет справляться со своими обязанностями. Да и люди, работающие на него, ему под стать. Каждый знает, что от него требуется. Каждый занят своим делом.

Большую часть внутреннего убранства двора заняли повозки имперского торговца, который поглядывал на своих конкурентов с заметной долей презрения и высокомерия. Но при этом особо никого не задирал, даже как бы игнорировал присутствие остальных торговцев. Купцы же рангом пониже платили ему тем же, старались с ним и не пересекаться.

Все – и торговцы со своими людьми, и работники постоялого двора – заняты своими делами. И на смуглого парня, сидящего на деревянном чурбачке у стены конюшни, внимания не обращают. Сидит он там себе, и пусть сидит. Никому вроде бы не мешает. Правда, некоторые имперские охранники на него косились – наверное, потому что сидел он или, скорее, полулежал, вытянув ноги вперед, как раз напротив каравана имперского торговца.

Лури дремал. Пока он сидел на солнышке, в ожидании, когда Дан найдет им место в каком-нибудь караване, его разморило. Проходя мимо, какой-то наемник, чуть не споткнувшись об его вытянутые ноги, чертыхнулся и обернулся, чтобы выругаться, но, внезапно натолкнувшись на холодный взгляд, нервно дернулся и, поспешив извиниться, убрался прочь. Слишком взгляд недобрый и предостерегающий был у парня, словно говорил: «Только попробуй тронь меня!»

Проводив наемника взглядом, Лури снова прикрыл глаза и моментально впал в дрему, демонстрируя исконный солдатский навык – умение засыпать при каждой свободной минуте.

Так его и застал драконьер, вернувшись назад.

– Нашел я нам место в одном караване… Как раз в нужную нам сторону, – присаживаясь рядом, заявил Дан. – Торговец собирается отчаливать отсюда где-то через час. Так что подъем, боец, а то дембель проспишь!

– Проспать дембель просто физически невозможно. Он неизбежен, как и наступление дня вслед за ночью, – не открывая глаз заявил Лури. – К тому же я не сплю… Ну и где там твой караван? – сладко зевнув, вышел он из расслабленного состояния.

– Да вон, у ворот, – указал направление Дан.

– Вот это караван? – уточнил Лури, глянув в указанную сторону. – Да ты у нас парень с чувством юмора!

– Нормальный караван… Что тебя не устраивает? – удивился Дан. – Не пешком же топать!

– Действительно, – вынужден был согласиться парень и довольно фальшиво пропел: – Шел по пустыне караван, два ишака, один баран. Вам эту песню не понять, я пропою ее опять…

– Клоун, блин… погоревшего цирка, – поморщился драконьер. – Будь любезен, не терзай мои уши теми звуками, которые ты называешь песней!

* * *

Повозка, поскрипывая на ухабах, не спеша двигалась по запыленной дороге. Караван, о котором было так громко заявлено вначале, как это ни парадоксально, состоял всего из одной повозки, запряженной шестеркой тягловых волов. Сама повозка представляла собой небольшой шестиметровый вагончик, набитый мешками со всевозможными товарами. Кроме двоих пассажиров, здесь присутствовали только трое: сам владелец груза и два его молодых помощника по имени Кашимо и Клод.

По словам торговца, они решились на опасный путь только втроем не прихоти ради, а по жизненной необходимости. Как понял Лури, неудачное вложение в бизнес привело владельца повозки почти к полному разорению, и чтобы поправить свои пошатнувшиеся дела, тот и решился на эту авантюру. Вложив последние средства в прибыльный товар (о каком таком товаре шла речь, торговец, правда, умолчал), он тем самым пытался спасти семью от нищеты.

Вот только почему-то вполне себе жалостливая история не произвела на Лури должного эффекта. Ну не вызывал у него этот старик никакого сочувствия! Хоть ты тресни, но не было в его истории той жалостливой нотки, при которой бы небезызвестный Станиславский сказал бы свое веское: верю!

Однако если отбросить всю лирику и грустную историю, оставались только голый расчет и выгода. Согласившись их подвезти, можно было сэкономить на охране. Ведь именно при этом условии старик и согласился их взять с собой – не в качестве пассажиров, а в качестве бесплатной охраны.

«А может, я действительно уже настолько очерствел душой, что не могу даже посочувствовать?» – неожиданно подумал Лури, откинувшись спиной на стенку повозки, и прикрыл глаза, делая вид, что задремал.

И он действительно задремал. Сама дорога хорошо способствовала этому делу. Именно поэтому, подложив под голову чужой мешок с вещами, он предпочитал это богоугодное дело пустым дорожным разговорам. К тому же для разговоров у него есть Дан. Вот пусть он и отдувается за обоих.

Вот только у окружающих его людей на этот счет были свои мнения. Особенно у его напарника и друга, с шилом в одном месте длиной не менее двадцати сантиметров – по-другому Лури просто не мог объяснить чрезмерную активность драконьера.

– Лури, кончай дрыхнуть! – получил он толчок ногой в бок. – Ты как ленивая черепаха! На постоялом дворе дрых и здесь снова дрыхнешь.