– У нас случаи, Людмила Анатольевна… Не исключено, что я вам доставлю такого больного… Напишете тогда докторскую! – усмехнулся детектив и откланялся, прихватив с собой папочку с четырьмя листками заключений.

ВАМПИРЫ СУЩЕСТВУЮТ!

Эта мысль пульсировала в мозгу детектива. Вроде бы он и предполагал подобное, но не верил. Так ученые, наверное, выводят заключения о существовании каких-нибудь кварков и черных дыр, которых никогда не видели. Их математическо-физическая логика утверждает, что они есть, что должны существовать, – но руками не потрогаешь, глазами не увидишь! Отчего, по мнению детектива, должно у них оставаться в осадке чувство нереальности их выводов…

Как бы там ни было у них, астрофизиков, – у него, детектива, наличествовало именно такое чувство: не-ре-аль-нос-ти!!!

Вампиры?.. Существуют?.. Стаканчик крови на завтрак – это не метафора? Не бред? И сейчас ему предстоит ловить настоящего вампира?!

…Ладно, пусть, мужественно подставил Кис плечи под груз безжалостной Фортуны. На самом деле, если перестать дергаться, то не так уж все и сложно. Вот сейчас он сформулирует правильные…

Ешкин кот! Детектив был до такой степени выбит из колен заключением эксперта, что никак ничего…

Так. Значит, вампиры реально существуют. Очень хорошо. То есть ничего в этом хорошего, но хорошо то, что это теперь установленный факт. И им нужна свежая человеческая кровь для здоровья. Иными словами, тот, кто нападал на людей, прижимая к их носу тряпицу с хлороформом, и выкачивал затем у них дозу крови (немалую, если учесть последующее недомогание жертв!), мог быть больным этим… как его… порфиризмом.

Но кто сказал, что наш преступник и есть такой больной, а? Это пока вилами на воде писано! С чего бы нам сбрасывать со счетов ритуал?

И Кира, – даже если на ее платье не нашли крови человеческой, разве это означает, что она не причастна к подобным ритуалам?! Все эти ее одежки… Черепа и прочая хрень… Нет, Киру мы пока оставим, сохраним в разделе «подозреваемые»!

А там посмотрим, что выдаст газетная переписка с читателями. Результаты будут только завтра, и то в лучшем случае. Но ничего, терпения нам не занимать, не впервой.

Дождемся завтра!

* * *

Ян должен был улетать на следующее утро, – его отпуск заканчивался.

– А Санька с нами полетит? – спросил его сын во время ужина, за которым они с Александрой, как всегда, сошлись за одним столом.

– «Санька» – это для меня. Мы дружим с детства, и я имею право к ней так обращаться. Но для тебя она – Александра.

– Хорошо, – не смутился ребенок, – а Александра с нами…

– Нет. Она живет в России.

– Ну и что? Пусть живет с нами в Польше!

Сын Яна отлично говорил по-русски, по-польски и по-английски – о последнем Александра могла судить, слыша его переговоры с персоналом отеля.

– Марек, люди не могут менять страну просто так, по дружбе!

– Почему?

– Потому что… Ох, долго объяснять. Вырастешь – поймешь.

– Вот так всегда, пап! Всегда: «вырастешь»! Я что, маленький, по-твоему?!

Александра с Яном переглянулись, усмехаясь. Они оба не забыли, какими сами были в том возрасте.

– Марек, я как-нибудь к вам приеду в гости, – сказала Александра.

– Когда?! – требовательно произнес мальчик.

Она растерялась. Ян тоже. Ребенок отличался слишком конкретным мышлением.

Видя молчание взрослых, Марек обернулся к отцу:

– Мама будет ревновать, да, если Александра приедет?

Нет, ну что же это за поколение такое продвинутое?! И как с ним общаться?!

Ян, казалось, потерял дар речи. Пришлось Александре искать слова.

– У твоей мамы нет причин для ревности, Марек.

– Не уверен! – заявил в ответ ребеночек.

Александре в этот момент пришла в голову крамольная мысль, что вундеркиндов следует душить во младенчестве.

– Мы просто очень хорошие друзья, – заверила его Александра.

– Пап? – потребовал мальчик ответа от отца.

Ян мотнул головой, пытаясь прийти в себя.

– Мы друзья, – подтвердил он. – Как вы с Марысей.

– С Марысей мы собираемся пожениться! – обиделся Марек. – Ты тоже хочешь пожениться на Александре? Тогда я не согласен! Ты на маме женатый! Но если вы друзья, как я с Ясей, тогда я могу вас понять… Пап, – добавил Марек, – ты не думай, я маме ничего скажу!

…Души-и-ить!!!

– Ян, Марек, – поднялась она, не закончив свое блюдо. – Я устала, пойду спать… Желаю вам завтра хорошего полета и мягкой посадки. А потом… Потом мы спишемся.

Александра решительно направилась к выходу из ресторана.

– Ты мне не сказала, когда приедешь! – донесся до нее голос Марека.

Она не обернулась. В конце концов, право на такие вопросы имелось у Яна… Но не у его сына!

Только Ян их не задал.

И правильно сделал.

* * *

Кирка осталась у него ночевать, и Степан вдруг, неожиданно для себя, уступил ей свою кровать. Она все-таки приехала к нему, несмотря на боли в животике… У них же там болит, когда месячные… Вот и детектив так сказал!

Сам он устроился на диване в гостиной. Она спорила и не хотела принимать его жест, но все же сдалась. Да и то, как могло быть иначе?

Заснул он быстро, но – небывалая вещь! – проснулся вскоре. Проснулся и уставился в темноту. Кирка спала тихо – через дверь ничего не слышно, дышит там или нет… А чего он хотел услышать? Она же не храпит, как он!

Но все-таки очень там тихо, за дверью. Должна же она дышать? А он не слышит, не слышит, как она дышит! А вдруг чего?!

«Чего» могло бы случиться «вдруг», он не додумал. Мучимый непонятным беспокойством, он поднялся с дивана, подошел к двери спальни… Нет, не слышно ничего!

Он осторожно потянул дверь на себя. Тихо.

Он сделал несколько шагов вперед, почти вплотную приблизившись к кровати. Тихо.

Еще пара шагов, и он оказался у ее изголовья. Кира спала, закинув тонкие руки вверх, на подушку, и ее темная челка отлегла от глаз, открыв лицо полностью. Высокий лоб, полукружья миндалевидных век, тонкий нос с округло, плавно вырезанными ноздрями и рот, похожий на двухмачтовый кораблик… Простыня – от одеяла она отказалась, жарко, – съехавшая по диагонали, открывала левую грудь и часть тонкой талии…

Он постоял немного, посмотрел – и вдруг стыд занялся в нем, аж внутри зажгло. Он подсматривает?! Он?! Да все бабы сочли бы за честь, чтоб он на них посмотрел! А тут он как вор!!!

Оскорбленный, Степан вернулся на диван.