В тот вечер Джордж не был удовлетворен результатами своего труда. «Слишком просто, — подумал он. — Слишком простое звучание».

Следующий день выдался ясным и солнечным. Этот день он провел со своими друзьями, преданными Кришны. Утром к его дому подъехал старенький микроавтобус, из которого вышли трое мужчин с обритыми головами в свободных одеждах и их завернутые в шелковые сари жены. С ними был малыш восьми месяцев от роду. Джордж обнял друзей и пригласил их в дом, где представил им Билли Престона. Молодой, атлетически сложенный пианист, одетый в расклешенные брюки, выглядел довольно колоритно со своей копной волос в стиле «афро», создавая эффектный контраст с обритымм преданными и их шафрановыми одеяниями. В их обществе Джордж чувствовал себя великолепно — приятные люди, солнечный день... Бог улыбался.

Усевшись на яркие подушки, гости обратили внимание на красивые картины, украшавшие дом Харрисонов, Это были написанные масляными красками изображения индийских божеств: танцующий Шива, слоноголовый Ганеша, играющая на вине богиня Сарасвати. Там же находились помещенные в рамку фотографии учителей Джорджа: Йогананды, мастера Крийа-йоги, гуру Йогананды Шри Юктешвара, а также мастера бхакти-йоги Бхактиведанты Свами Прабхупады. Звучала утренняя рага Рави Шанкара, создавая атмосферу покоя и умиротворенности. Мукунда начал подбирать какую-то мелодию на большой, разрисованной психоделическими цветами фисгармонии. Джордж поднял с пола одну из двенадцати выстроенных в ряд гитар и подключил ее к небольшому усилителю.

«Я сейчас работаю над маленькой песней. Она очень простая, — сказал он. — Я назвал ее «Нечто» (Something).

Прочистив горло, Джордж взял первый аккорд, и полилась песня, родившаяся накануне вечером. Подняв голову, он увидел, что его гости сидят неподвижно, завороженные музыкой. Прозвучал последний аккорд, и они не сразу вышли из волшебного оцепенения, в которое их повергла его песня.

«Как вы думаете, она понравится публике?» — скромно спросил Джордж. Пэтти улыбнулась, она уже привыкла к его неуверенности и сомнениям. Он всегда был для нее загадкой: уверенный в себе и в то же время сомневающийся в правильности того, что он делает. Когда они встретились, он пробудил в ней, как и в тысячах других молодых женщин и мужчин, ощущение, что она общается с суперзвездой. Это казалось невероятным, что человек, достигший подобной славы, так сомневался в себе. Внешний облик человека не всегда отражает его сложный внутренний мир, его психологию. Гости сидели молча, глубоко тронутые красноречивой простотой того, что они только что услышали. «На самом деле, — сказал Джордж, — это песня о Кришне. Но я не мог назвать его „Он“. Я был вынужден говорить „Она“». И, подмигнув, добавил: «Иначе все подумали бы, что я „«голубой“»[112].

Кроме тех, кто присутствовал в тот день в доме Джорджа, никто никогда не слышал о том, что песня Нечто» имеет духовный смысл.

Джордж крайне редко комментировал свои произведения, предпочитая, чтобы музыка говорила сама за себя. И все же во многих песнях он начал приравнивать любовь между душой и Богом к любви между женщиной и мужчиной. Часто было трудно понять, какую именно любовь он имеет в виду[113].

Один журналист сказал, что он не понимает, о чем именно поет Джордж — о любви к Кришне или о любви к женщине? «Это хорошо, — отозвался Джордж. — Мне это нравится. Я думаю, что индивидуальная любовь — это маленькая частица вселенской любви... В принципе не имеет значения, кого воспевать — Господа или человека. В каком-то смысле это одно и то же. Я делал это сознательно в нескольких песнях»[114].

Сыграв еще несколько заключительных аккордов, Джордж окинул взглядом своих гостей. «Устроим киртан?» — спросил он, имея в виду групповое воспевание в сопровождении инструментов. Мукунда взял барабан «мриданг». Билли Престон сел за фисгармонию, сыграв на ходу несколько фраз из фуги Баха и несколько аккордов в стиле «рэгтайм». Шьямасундар подготовил свой «эсрадж» и покрыл канифолью смычок. Ямуна и Гурудас начали бить в медные караталы, Малати взяла тамбурин, и все они начали медленно и мелодично воспевать мантру Харе Кришна. Солировала Ямуна, обладавшая проникновенным и сильным голосом. Темп ускорялся. Некоторые преданные вскочили на ноги и начали танцевать. Джордж подыгрывал им то на гитаре, то на ситаре. Воспевание длилось час, и закончился киртан внезапно. Они в изнеможении откинулись на свои подушки, но глаза их радостно светились.

«Нам следует записать пластинку, — сказал Джордж, переводя дыхание. — Я уже вижу это — первая песня на санскрите, вошедшая в лучшую десятку».