Алёна вымученно вздохнула и закусила губу. И Кир, и Влад, и седовласая Марта смотрели с нетерпеливым ожиданием, будто Алёна сейчас щёлкнет пальцами и за секунду излечит иссушенное болезнью тело. Как им объяснить, что, возможно, вообще ничего не получится?

— Что с ней? — простой вопрос нарушил напряжённую тишину и Влад сразу затараторил, пытаясь объяснить, что у бабушки болит.

— Марта, своди Влада погулять и оставь пока у себя.

— Но я не хочу! — заартачился мальчишка, но быстро присмирел под суровым взглядом дяди и, обиженно надувшись, отправился одеваться.

Алёна присела на табурет, перевернула руку больной женщины ладонью вверх и положила два пальца ей на запястье.

— Это твоя мама? — тихо спросила у подсевшего рядом Кира.

— Да. Она давно болеет, уже несколько лет. То одно, то другое. Проблемы с дыханием, сердцем, сосуды ещё. Но последние события совсем её подкосили. Нападение на стаю, смерть Влада, переживания за внука… У нас есть свой лекарь и он испробовал уже всё, что мог. Сегодня утром он вынес свой приговор, мама уходит за грань..

Кир отвернулся в сторону, пряча заблестевшие глаза. Алёна держала в руках исхудавшее запястье и чувствовала пальцами неровный, прерывистый ритм уставшего сердца. Дышала женщина с трудом, то замирая почти на минуту, то с хрипом втягивая очередной глоток воздуха.

— Как её имя? — Алёна поднялась, заменила табурет на обычный стул, села так, чтобы руки свободно дотягивались до головы женщины и, положив пальцы ей на виски, закрыла глаза.

— Алисия.

"Ну что же, Алисия, попробуем посмотреть, что с тобой? Ты только не подведи, держись. Видишь, как тебя любит семья? Тебе ещё мелкого Влада растить и женить, да и Кир неприкаянный ходит.."

Некоторое время ничего не происходило и Алёна просто сидела с закрытыми глазами, слушая редкое хриплое дыхание и ощущая под пальцами прохладную кожу висков Алисии. Отвлекало всё — шумные вдохи Кира, его тяжелый дикий запах, поскрипывание стула под тяжёлым телом, звуки обычной деревенской жизни с улицы.

Усилием воли Алёна отсекла внешние раздражители и сосредоточилась на своих ощущениях, вспоминая, как это происходило в первый раз, с Татьяной. И постепенно у неё начало что-то получаться. Перед мысленным взором медленно разворачивалась карта тела, вроде тех плакатов, на которых учителя биологии показывают расположение и вид внутренних органов. Только "карта" Алисии была трёхмерной и живой, пульсирующей, дышащей и продолжающей цепляться за земное существование.

От открывшегося, в итоге, вида, Алёна чуть не отпрянула, разрывая контакт, — настолько неприглядная перед ней предстала картина. Практически все внутренние органы Алисии были поражены. Чёрные кляксы разного вида и размера расположились по всему телу, густо покрывая печень, почки, сердце, сосуды. Особенно много черноты было в лёгких и одна из клякс почти полностью перекрыла левый бронх, оставив лишь небольшой просвет.

"А вот и причина страшных хрипов."

Алёна вспомнила свои ощущения при лечении Татьяны и попыталась вызвать такие же. Почувствовала тепло, исходящее от кольца, и всё тем же внутренним взором увидела знакомые серебряные нити, робко потянувшиеся с пальцев. Управляемые силой мысли, они устремились к нужной кляксе и тщательно её ощупали со всех сторон, после чего принялись за дело. Тонкие до прозрачности, гибкие и маневренные, нити ловко отщипывали микроскопические кусочки от жутковатой плотной материи и растворяли их без следа. Клякса злилась и натуральным образом сопротивлялась, Алёна ощущала это по её яростной пульсации, но, нащупав нужное направление, не собиралась уступать. Кусочек, ещё, и ещё.

"Так тебе и надо, зараза."

Наконец, последняя чёрная молекула исчезла под натиском волшебных нитей. Алёна мысленно увеличила карту тела, максимально приблизив участок с левым бронхом и осмотрела место, где недавно было страшное пятно. Никаких следов, всё чисто.

Облегчённо выдохнула, открыла глаза и застонала от боли в пояснице. Сколько же времени прошло? Всё тело кололо и ломило после долгого нахождения в одной позе, а за окном непроглядная темень.

— Алён, ты как? — горячие руки Кира легли на плечи и принялись осторожно разминать затёкшие мышцы, вызвав одновременно болезненно-сладкие ощущения и целую толпу мурашек, разбежавшихся от шеи вдоль позвоночника и дальше, к рукам и ногам.

— Сколько времени прошло? — Алёна с трудом поднялась и медленно прошла по комнате, разгоняя застоявшуюся кровь.

— Три часа.

— Сколько? — Алёна схватилась за голову. — Мне казалось, что всё заняло минут десять.

— Расскажешь? Тебе удалось помочь? Мама уже легче дышит.

— Кир, — Алёна замялась, подбирая слова. — Её тело сильно изношено, органы поражены и некоторые очаги очень большие. Сейчас я смогла убрать только один очаг в лёгких, а их там не меньше десяти. И такая ситуация с большинством органов.

Кир обошёл Алёну и остановился перед ней, возвышаясь незыблемой твердыней. Алёне пришлось поднять голову выше, чтобы видеть его лицо.

— Но ты же сможешь помочь ей? Да что я говорю, ты уже помогаешь. Наш лекарь сказал, что она не доживёт до заката, однако же, уже ночь, а Алисия жива и ей немного лучше.

Алёна молча смотрела на Кира и мечтала прилечь куда-нибудь и вытянуть гудящие от усталости ноги. Кир же воспринял её молчание по своему.

— Проси всё, что хочешь. Жизнь положу, но исполню, только спаси.

— Кир… Мне что-то плохо… Полежу немного… — пробормотала Алёна и обмякла, оседая на пол.

Проснулась Алёна, когда в комнате было уже совсем светло. Солнечный луч лениво полз по светлому деревянному полу к кровати, мельчайшие пылинки танцевали в ярком пятне света и Алёна несколько минут просто лежала, разглядывая их замысловатый хоровод.

— Проснулась? — в комнату заглянул по-домашнему уютный Кир, одетый в свободные тренировочные брюки и простую белую футболку. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. — Алёна села в кровати, облокачиваясь спиной о массивную резную спинку. — А что случилось? Не помню, как ложилась…

— Ты упала в обморок ночью. — Кир подошёл и положил ладонь на лоб удивлённой Алёне.

— Ты чего это? Зачем? Я нормально себя чувствую. Как мама?

— Без изменений.

— Я сейчас её посмотрю, — Алёна торопливо откинула одеяло и опустила ноги на пол.

— Посмотришь, конечно, но только после завтрака.

Пришлось подчиниться, но Алёна и в самом деле сильно проголодалась.

Они спустились со второго этажа по узкой лестнице в просторную светлую комнату, служившую одновременно и гостиной и кухней. Возле печи вовсю хлопотала Марта, а на столе уже дожидался основательный перекус. Алёна не удержалась и подошла к постели больной.