Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все мы совершаем ошибки, мастер. Я не хотела подслушивать ваш разговор, но не владею своим даром.
Мужчина потер висок. Рукав рубашки задрался – и я увидела толстую полосу браслета, обхватывающую его запястье. Взгляд задержался на ней, прикипел поневоле – но я тут же отвернулась. Слишком личное. Я видела ту боль, что крылась на дне чужих глаз. Не знаю, каким седьмым чувством – но на миг ощутила ту беспросветную тьму, что жила на дне чужой души, скованная железной волей.
– Нестабильный дар. Плохо. Очень плохо. А что магистр Ногэрд? – Знает – возникла четкая мысль. Он точно знает, кто такой Ногэрд. Возможно, знает куда больше меня, вот и интересуется.
– А причем здесь магистр? – Ответила так же мысленно. Наш разговор длился от силы секунд десять, ребята только и успели, что потаращиться на ширраса. – Он преподает темную материю, а не ментал.
– Не делайте из себя кого-то глупее, чем вы есть на самом деле, – ухмыльнулся декан, – я не читаю чужих мыслей без особого на то разрешения, но если вам понадобится моя помощь, – мужчина стал совершенно серьезным, – вам достаточно попросить. Вы мои подопечные. Я за вас в ответе.
Что-то глубоко личное мелькнуло на дне чужих глаз.
В переулок втиснулись трое мужчин в зеленых мантиях целителей с нашивками золотистого оттенка – боевые целители, те, кто мог не только исцелить, но и уничтожить весьма быстро и эффективно – большая редкость, насколько я узнала по этому миру.
Зарычавший ширрас недовольно ощерился, на что высокий шатен лет сорока на вид покачал головой, хмурясь:
– Чей теневой кот?
– Мой, – выступила я вперед, – я его нашла.
– Адептка на моем попечении, Тинхоль, счет можешь выслать на факультет, – ухмыльнулся ядовито декан.
– Вот так подарок, – хмыкнул целитель, нимало не смутясь, – тогда идите, успокойте своего зверя, адептка.
Пришлось бочком-бочком подойти. А я что? Я адептка-одуванчик, скоро буду такой же желтенькой и пушистой – стоит только у бытовиков нужное выпросить.
– Урррр? – На меня вопросительно посмотрели хитрые с золотыми искорками глаза зверя.
Чрезвычайно нахального. Просто запредельно.
– А знаешь, – шепнула, наклоняясь и нежно беря пальцами бархатное ухо, – что бывает с очень наглыми котами? Даже если у них огромные страшные когти? – К этому самому уху наклонилась и, внутренне хохоча, тяпнула.
Дракончик свалился с пушистой башки и залился гомерическим хохотом, держась смешно лапами за круглый живот.
– Их тоже могут покусать! – Не меняя доверительного тона, бесстрашно заявила я. Видимо, воздушно-капельным путем наглость передается, не иначе. – Поэтому будь хорошим мальчиком, слушайся целителей, не бузи, договорились?
– Фрр-мя-у? – На меня посмотрели глубоко несчастные глаза преданного в лучших чувствах существа. Не проймешь! – Маленькая лесса, но ты же меня проведаешь? Или позволишь проведать мне тебя? – Мурчащий голос обволакивал, давал тепло и уют.
– Если захочешь и сможешь. И если поклянешься, что вреда никому не причинишь! Я в Академии живу, не знаю, пускают ли туда волшебных тварей, – заметила с сомнением, вспомнив ту компанию, что ввались в зал прямо на вступительных.
– Пустят меня-у, пустят, – мое запястье обвили хвостом.
Какой же зверь громадный!
– Тогда заходи. И будь осторожен, ладно? – Я говорила вслух.
– А можно… – Это Ринка робко приблизилась – и лапку тянет.
Да, котики – это наше все. Даже если это очень большой котик, не жрет – и хорошо!
– Нагле-уж, – вяло возмутился мохнатый пациент, пока целители упаковывали его на носилки, – ну ладно-у… чуть-чуть… и на лапу поду-уй, – это уже я перевела хихикающей подруге, которая все исполнила в точности.
– Какой красавец, – шепнула мне.
– Шьяринширрр, – донеслось до меня, и кота все-таки усыпили.
Это было имя?!
– Умеете вы находить приключения на свою… голову, адептка Вартек, – декан снова задумчиво окинул взглядом нашу компанию, – потом, если возникнет необходимость, я сниму сам с вас показания по поводу этого происшествия. Уверен, и власти города, и стражи Академии не останутся безучастными. Нападать на волшебных существ здесь… так близко к родовым землям Иллдрэггона… – он покачал головой.
Затем дернулся, лицо мужчины на миг как будто исказилось, и…
– Мне пора. Будьте осторожны, адепты. Если что, лесса Вартек, вы знаете, где меня найти, – с этими словами декан поспешно удалился.
И почему мне казалось, что его куда-то вызвали?
«Сидишь на поводке», – так сказала ширрас? Что было в прошлом декана? Почему его назвали отступником? Какие грехи он искупает сейчас?
И я думала, что в Академии будет спокойно, тихо и скучно? Я плохо этот мир знала!
– Лучше бы ты не котами занималась, а наряды вон для свидания покупала, – ворчал ставший слишком разговорчивым дракошка. Упитанный Глюк бессовестно парил над моей головой и от его поучений было не скрыться! – Все уже замуж собираются в таком возрасте – и тебе пора. Часики-то тикают, Кина! Начинай выбирать сейчас – лет через двадцать как раз определишься, – хихикала эта зараза.
Спорить с воздухом при друзьях – плохая примета. Поэтому нахаленыша я проигнорировала и обернулась к задумчивому Лейорну, который за все время ни слова не выдавил, и к восторженно подпрыгивающей Рине.
– Ребята, а может быть нам отправиться прогуляться? – Спросила. – Её не вечер, драконов мы в таверне оставили, да? И Муль там же? – Мне активно закивали. – Тогда, может, развеемся? Слышала, что на главной площади танцы сегодня, какие-то артисты приехали…
И пусть развлечения в этом мире бывали вовсе не такими красочными, как в моем, мне они были куда ближе и милее.
– Отличная мысль! – Поддержала меня Рина.
– Если вы хотите, – безразлично качнул головой хмурящийся Лейорн.
Хотелось хоть на один день забыть обо всем плохом и развеяться – и уже через пятнадцать минут вы влились в радостно гудящую толпу. Смех, топот ног, звяканье серебристых подвесок на инструментах музыкантов, свист дудочки, кружащиеся фигуры…
Все завертело, закрутило меня, да так, что в этом вихре я благополучно потеряла и Лейорна, и Рину, и даже настырно бубнящего Глюка.
Ноги гудели от усталости, с лица не сходила широкая улыбка, и впервые, пожалуй, за долгое время, я чувствовала себя счастливой – и совершенно свободной. Жаль только, что свобода моя, как и счастье, продержались недолго. Ровно до того, как я не оказалась, хохоча, в руках следующего партнера.
Музыканты вдруг заиграли что-то лирично-неспешное, с яркой тревожной ноткой, а мой партнер поднял черные холодные глаза. Каршен! Что он здесь делает? Чужая рука крепко обхватила талию, не давая возможности отстраниться. Он ничего не говорил. Просто молча кружил меня в танце – надо сказать – аристократ был блестящим партнёром. Вот только напряжение между нами сгустилось так, что можно было ножом резать.