— Ну смотри. Не надрывайся только, мелочь, — хмыкает медведь.

Что-то раньше он этим не заморачивался. Скорее всего, сложил дважды два насчёт моего женского пола только по пути из Мариски. Это было не так уж и сложно сделать, слушая наше с князем общение. А если ещё со всем услышанным сопоставить действия Дамиана по отношению ко мне… М-да, медведь не дурак, вот и понял, что к чему.

Так и хочется ему объяснить, что никакая я не мелочь. Ни по возрасту, ни по росту, как для девушки. И что привыкла к физическому труду в разумных пределах. Но приходится напомнить себе, что за мной по-прежнему внимательно наблюдает волк, который, кстати, тоже уже соскочил на землю и теперь задумчиво буравит меня пристальным взглядом.

Вот вроде бы уже и мне понятно, что он знает. И ему точно известно, кто я. И степень осведомлённости друг друга для нас больше не секрет… но вслух ведь всё равно никто ничего не признал и не сказал. А я не уверена, что вот прямо сейчас готова к разговору с ним тэт а тэт.

Мне бы как-то переварить то, что я уже узнала сегодня. Подумать только… мой личный кошмар считает меня своей… парой. Это в голове не укладывается. И я понятия не имею, как к этому относиться и что с этим делать.

Занявшись упряжью, я так старательно пытаюсь не смотреть на Дамиана, что в какой-то момент даже не замечаю, как он со спины подходит ко мне совсем близко и перехватывает валик, помогая снять постромку. Наши пальцы соприкасаются, и меня снова, словно током бьёт. А от близости большого тела позади прошивае странным трепетом, вынуждая испуганно отдёрнуть ладонь, роняя потёртый ремень на землю. По коже табуном бегут мурашки и даже дыхание немного спирает. Не иначе, от страха. Точно от него. И ускользнуть никак. С одной стороны зад лошади, с другой телега, а впереди, натянутые постромки и дышло с вагами. А позади… Он.

— Я сейчас ненадолго тебя оставлю, чтобы переговорить кое о чём с ведьмой. Ты же не сбежишь, опять, пока меня не будет… Янко? — тихо интересуется волк, склонившись к моему уху и обдавая висок горячим дыханием. — Нам надо многое обсудить. Думаю, ты это тоже понимаешь.

Зажмурившись, я лишь молча киваю. Понимаю, конечно. Пора окончательно признать, что только от него я могу узнать о своём прошлом. А без этого мне никак.

— Надеюсь на твоё благоразумие… ягнёночек мой, — шепчет с явной издевкой.

И вот понимаю, что провоцирует, но всё равно не могу сдержаться. Нервы уже совсем никакие.

— Не называйте меня так, — вскидываюсь сердито, разворачиваясь к нему.

Ой зря я это. Хотя лицом к лицу опасность встречать легче.

— А как? — хмыкает, выпрямляясь и склоняя голову набок. — Козочка тебе тоже не нравится.

— А без этих дурацких прозвищ никак? — прищуриваюсь раздражённо.

Оборотень задумывается на секунду. Явно наигранно. А потом отрицательно качает головой:

— Нет, никак. Ты слишком забавно возмущаешься. И знаешь? — волк заговорщически мне подмигивает. — Твоя злость мне больше по вкусу, чем страх.

И уходит в сторону жилых кибиток, оставляя меня обескураженно хлопать глазами. Наверное, добрых полминуты утекает, пока я обретаю хоть какое-то подобие равновесия и возвращаюсь к работе.

Микула к этому моменту уже делает третью, или четвёртую ходку. Опять взваливает на плечо сразу два мешка. Свободной рукой хватает ещё один и стремительно направляется ко всё ещё накрытому павильону.

А оттуда как раз показывается непривычно бледная Мириам. Увидев меня, на миг хмурит тонкие брови, но быстро прячет эмоции под маской приветливости. Идёт ко мне.

— Как съездили? — улыбается она. Но мне теперь почему-то кажется, что немного натянуто. — Давай, помогу. Быстрее будет.

От помощи я не отказываюсь. Тем более, что меня что-то сильно царапает в сегодняшнем облике красотки укротительницы зверей. Она… словно поблекла немного. И нервная. Хочется разобраться и, возможно, помочь. Мириам ведь меня поддержала вчера, нашла нужные слова, чтобы успокоить.

— С вами всё в порядке? — спрашиваю я обеспокоенно, когда мы сообща быстро освобождаем лошадей от сбруи. Я со своей стороны, она со своей.

Может, Микула ей сказал про то, что пару встретил? Конечно, Мири вроде как не отвечала на его ухаживания, но мало ли что девушка чувствовала на самом деле.

— Почему ты спрашиваешь? — поднимает она на меня взгляд.

— Мне показалось, вы расстроены чем-то. Вот и захотелось поддержать. Вы были очень добры ко мне, — признаюсь с участливой улыбкой. — И я вам очень признателен за поддержку. Хочу отблагодарить добром за добро.

Но от моих слов в её глазах по неведомым причинам появляется ещё больше теней. И чего-то очень похожего на вину и отчаяние.

— Я далеко не так добра, как тебе кажется, — смаргивает она внезапно набежавшие слёзы, гладит по морде пегого мерина, будто ища поддержки.

Удивлённо замерев на секунду, я оставляю в покое сбрую своего коня и, нырнув под его головой, подхожу к своей собеседнице.

— Вы так расстроились из-за того, что Микула свою истинную встретил? — не выдерживаю. Запоздало осознаю, что, возможно, зря это ляпнула. Вдруг, она не знает, и теперь расстроится ещё больше? Но слова не воробей, да…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет, что ты, — на губах Мириам, появляется тень искренней улыбки. — Это замечательная новость. Он очень хороший. Судьба сделала невероятный подарок этой девочке.

Значит, знает. Тогда я в полной растерянности. Что же довело девушку до слёз?

А дальше она и вовсе меня несказанно удивляет, когда подступает ближе и тихо шепчет на ухо.

— Янко, я хочу тебя предупредить… ты же знаешь… про мою сестру? — умолкает, шумно вздыхая и зажмуриваясь.

— Да, тётушка Родна сказала мне, что превратила её… в общем, превратила, — киваю осторожно.

— Родна? — удивлённо распахивает глаза Мириам. — Нет. Это не она. У нас с ведьмой уговор. Родна обещала мне помочь найти спасение для Бриэнн и нашла вариант… сложный, но выполнимый. А я обязалась поработать на неё два года… но в общем неважно. Это не Родна сделала с нами. Видимо, просто пугала тебя, чтобы добиться своего. А тот, кто сделал… он очень силён, влиятелен и опасен. И мы с сестрой сильно зависим от него. Наши жизни зависят. Жизнь моей сестры зависит, понимаешь?