— Надеюсь, прошлое промелькнуло у него перед глазами, — откровенно заявила Лора. — Этот человек мне категорически не нравится.

Мистер Тидсон вновь появился в «Домусе», чтобы пропустить стаканчик виски, как он всегда делал в середине утра. Он был в очень плохом настроении и на бестактно прямой вопрос Томаса о том, чем же он таким занимался, что опять свалился в реку, Мистер Тидсон ответил яростным визгом, вручая ему узел перепачканной одежды.

— Высушить и выгладить как можно скорее.

— На пару слов. — Миссис Брэдли подстерегала его у дверей бара. — Я закажу вам виски.

Как только заказ был сделан, мистер Тидсон пустился в длинные и сварливые жалобы на Лору Мензис, ссылаясь на случаи судорог и внезапной остановки сердца. Миссис Брэдли слушала с сочувствием, кивая и приговаривая, что девушки есть девушки, и что, она уверена, неистовая Лора не хотела сделать ничего дурного, и что перила на мосту шаткие, — хотя последнее было не совсем правдой и не имело никакого отношения к происшествию.

Две порции виски улучшили мировосприятие мистера Тидсона, и он изменил свой раздраженный взгляд на вещи. Почувствовав, что он смягчился, миссис Брэдли внезапно, с почти супружеской угрозой в голосе и без предисловий потребовала ответа:

— А что вы сделали со своей шляпой?

— С панамой? — уточнил мистер Тидсон, нисколько, похоже, не захваченный этим вопросом врасплох, но, возможно, подготовивший ответ заранее. — Это так досадно! Я потерял ее, когда рыбачил, представляете? Я очень неудачно забросил удочку… очень неудачно. Боюсь, это был совершенно позорный бросок; и прежде чем я понял, что случилось, добыча попалась на крючок! — но не рыба, а шляпа! Ее сорвало с головы, она полетела в реку, и тут ей и конец пришел, потому что зацепилась она плохо и течение вскоре унесло ее прочь. Нечего и говорить, что я бросился за ней в погоню, но, — он развел пухлые ручки, — все напрасно. Я был вынужден отдать ее Пенею[52] и списать как чистый убыток. Жаль! Я был очень к ней привязан.

— Вы прятали за ее лентой приманки?

— Да, — ответил мистер Тидсон, с подозрением глядя на собеседницу, — разумеется.

— И приманки с перьями, — не отставала миссис Брэдли, — и уж точно рыбацкие истории.

Мистер Тидсон позволил себе хихикнуть.

— Какая же вы острячка! — проговорил он с льстивым восхищением и похлопал ее по желтой руке.

Все равно что жаба похлопала во́рона, подумала Лора, которая вошла в курительный салон в поисках полпинты пива. Но заметив, что помещение занято, и побоявшись помешать миссис Брэдли допрашивать мистера Тидсона, она на цыпочках удалилась.

— Не удивляюсь, что ей стыдно даже подойти ко мне. — Мистер Тидсон был рад возможности вернуться к своим жалобам.

Миссис Брэдли мягко улыбнулась, как крокодил, разглядывающий пищу, и мистер Тидсон, сам удивившись, вдруг с усилием сглотнул, словно прикусил язык, и воздержался от подробного изложения своих обид.

— Я нашла адрес Конни, — сообщила миссис Брэдли. — Ее тетя очень обрадуется. Единственная трудность в том, что меня попросили держать его в секрете.

Если последнее заявление каким-то образом и задело мистера Тидсона, он ничем этого не выдал.

— Вы, главное, успокойте Присси. Я знаю, что она очень переживает за племянницу. — Затем добавил хныкающим тоном: — Полагаю, вы больше не размышляли над моими словами о смерти того мальчика, Бобби Грира?

— Напротив, я много об этом думала, — правдиво ответила миссис Брэдли.

— Ах, значит, я ошибся. Я рад, что они арестовали человека, который это сделал. Что за негодяй, чтобы вот так обманывать свою жену! И с такой женщиной!

Миссис Брэдли от всего сердца пожалела, что нет свидетелей последнего заявления мистера Тидсона. Ей стало интересно, с чего он с таким знанием дела говорит о миссис Грир. Разумеется, это могло быть его попыткой выудить информацию. Если так, он предложил наживку очень коварной форели, которая отказалась ее взять.

Китти и Элис вернулись в Уинчестер с новостью, что Конни по-прежнему находится в Стоун-хаусе и готова тихо сидеть там до получения дальнейших распоряжений.

— Ну это уже что-то, — кивнула миссис Брэдли.

Она сказала мисс Кармоди, что Конни жива и здорова, но предпочитает держать место своего пребывания в секрете.

— Похоже, — объяснила миссис Брэдли, — у нее сложилось плохое мнение о мистере Тидсоне.

— Ах! — только и воскликнула мисс Кармоди.

Это был вздох согласия; укоризненный вердикт «Виновна». Миссис Брэдли пришла в восхищение, она любила экономию в словах и почувствовала, что мисс Кармоди в этом преуспела.

— Хорошо, что вы принялись за это с таким благоразумием, — заметила она.

Таким образом, ситуация оставалась в состоянии сравнительной неопределенности почти целую неделю, и всей компании пришлось продлить свое пребывание в отеле. Но все же мисс Кармоди объявила, что ее расходы в «Домусе» уже намного превысили сумму, которую она готова была заплатить, и что нимфа или нет, но она и Тидсоны должны вернуться в Лондон. Они и так оставались дольше, добавила мисс Кармоди, гораздо дольше, чем она, по самым смелым оценкам, намеревалась. Говорила она с печальной суровостью, словно миссис Брэдли виновата была в том, что она так долго прожила в гостинице.

Сердце мистера Тидсона было почти разбито. В этом факте он признался Лоре, с которой уже успел помириться. Лора с подозрением отнеслась к этому внезапному и благожелательному прощению ее бесцеремонных действий, но держала свои мысли при себе, отвечая мистеру Тидсону улыбкой на улыбку.

Утром в четверг на неделе, когда мисс Кармоди объявила, что они должны уехать, было решено съездить на один день в Дорчестер.

Миссис Брэдли пошла их проводить, и последнее, что они с Лорой увидели, была вспышка августовского солнца на запасном колесе на задней двери автомобиля, свернувшего в конце улицы.

Мисс Кармоди больше не упоминала Конни, и едва машина скрылась за поворотом, как миссис Брэдли уже стояла в телефонной кабинке в вестибюле отеля и звонила в Уондлес-Парва. Ко времени ланча Конни Кармоди, привезенная верным Джорджем, шофером миссис Брэдли, была в «Домусе».

— Итак, — начала миссис Брэдли, — где твоя работа?

— В Льюисе, и я должна приступить в понедельник. А до этого я должна обхитрить дядю Эдриса.

Ближе всего к Льюису Конни подобралась, будучи в Брайтоне, а в Брайтоне она провела всего день. Миссис Брэдли позвонила в лондонскую квартиру мисс Кармоди, дабы удостовериться, что она и Тидсоны не обманули ее, а действительно уехали на весь день. Не получив ответа, она решила, что все будет хорошо.

Сразу же по окончании ланча она усадила Конни на заднее сиденье автомобиля, сама устроилась рядом с ней, помахала костлявой рукой «трем мушкетерам», собравшимся у парадного входа гостиницы, откинулась на спинку сиденья и приказала Джорджу трогаться.