— А я не могу по приказу! — пробубнила в руки, так и не подняв головы.

Он тяжко вздохнул и как-то обреченно поинтересовался:

— Ну что на этот раз не так?

Что не так? Он еще и спрашивает?! Опять издевается?

— Сад жалко, — призналась я. — Ведь собственными же руками все здесь вырастила, устроила, подпитывала силой… А из-за вас! Э-эх…

— Из-за меня?! Я что ли заставил огонь призывать?! Это вообще покушение на жизнь монаршей особы! — повысил голос Генрих. — Смотри в лицо, когда правитель к тебе обращается! Никакого уважения! Ведьма, тьфу!

Не тьфу, а лунная, между прочим.

Я не спешила исполнять приказы. Вместо этого спросила:

— Вы уже оделись?

— Оделся? — судя по тону императора, мне, в который раз, удалось сбить его с толку. — А что не так с моей одеждой?

— Ну так оборотни же после оборота обнаженными остаются. А я благовоспитанная мистресс, мне нельзя глазеть на чужие телеса. Для этого есть муж.

Недолгое молчание и вновь громкое:

— Р-р-р! Издеваешься?!

— Нет, ну почему же? — разве что чуть-чуть. — Опасаюсь попасть в неловкую ситуацию.

Генрих не сдержался от злого рыка и ругательств в сердцах. Все же с нервами у него есть проблемы, правители от хорошей жизни не рычат, да.

Я улыбнулась. Хорошо еще незаметно от мужчины, откровенной насмешки он бы мне точно не простил.

— Открывай глаза и реветь прекращай. Терпеть не могу женские слезы! Быстро! — ка-ак рявкнул он. Ну вот совсем не по-императорски! — У меня еще вопросы к тебе имеются.

У меня, между прочим, тоже! Но кому до них есть дело, да?

Долго испытывать его терпение я не стала, на этот раз послушалась. Генрих возвышался надо мной, пыша праведным возмущением. Совершенно одет, да.

Видимо мужчина заметил мое искреннее удивление, даже его злость отступила на задний план:

— Ты что никогда оборотней после оборота не видала, ведьма?

— Нет. А надо было?

Я в альманском ковене никого толком десять лет не видала! Окромя метелок, тряпок, кастрюлей, да ненавистных ведьм!

Он еще что-то сказать хотел, было видно, только передумал в последний момент, махнул рукой:

— А знаешь, что больше всего на свете ценят оборотни?

Я отрицательно махнула головой, мол, нет, ваше величество, жду, когда вы меня просветите. Ох, ну и любит он это дело, кого-то поучать! Хлебом не корми, а дай амплуа графа Варга примерить!

— Свободу, Ниэла. А ты ее посмела отобрать, — и вновь в его ярко-синих глазах появилась ярость. — Как заимела рабыню, ведьма? Признавайся!

Несмотря на грозный вид правителя, теряться я была не намерена! Подбоченилась и выдала:

— Это не я посмела ее отобрать, а вы, ваше величество.

— Я?! — сделал квадратные глаза Генрих. — Чем это?

— Тем, что способствуете процветанию рабства в седьмом королевстве.

Он недовольно поджал губы, а я пошла в атаку:

— Белла — только одна из множества ваших жертв. Вспомните, она тряслась, как цветочек перед вами! Едва чувств не лишилась. Свободная пантера никогда бы себе такого не позволила, не так ли?

— Она пантера?

— Кошка — настоящий хищник, сильная и дикая по природе, не это ли ее суть? А сейчас? Что осталось от нее? Едва ли тень. А все из-за рабства, в которое девочке не посчастливилось попасть.

— Я принял закон по запрете рабства!

— Разве он ее защитил? — состроила невинную мордашку. Здесь главное не переиграть. Как над пропастью балансирую, кошмар просто! Даже спина взмокла от напряжения. — Закон не работает, и вы это прекрасно знаете.

Мужчина скрипнул зубами. Не каменный! Вот совершенно!

— Из какого она клана? Как это произошло?

— Из какого она клана? Как это произошло?

— Ужасно, ваше величество, — я трагично заломила руки, сложила брови домиком. — Разве бывает иначе?

— И это все? — несколько разочарованно протянул он. — Я жажду подробностей.

— Увы, я ими не обладаю.

— Как так? — явно не поверил император.

— Белла не рассказывала, она пока так и не научилась заново никому доверять.

— Даже вам? — мужчина заинтересованно подался вперед.

Мне оставалось только пожать плечами. Мол, что поделать, я пусть и ведьма, но не богиня мать же! Не всесильная.

— Почему у нее половина лица закрыта?

— Шрамы, — ответила я. — Похожи на ожоги от серебра.

Императора передернуло. И будь я не лунная ведьма, но эта дрожь не была следствием отвращения! Скорее крайней степенью сдерживаемой злости.

— Как она здесь оказалась?

— Один эльф купил ее моему супругу, как выигрыш в магические карты.

Император побагровел. Формулировка ему явно не понравилась. А мне? Уж мне-то как тогда этот подарочек не понравился!

— Я же дала ей свободу, оставила в доме, предложила работу, кров, защиту…

— Так она служанка?

— Имеете что-то против честного заработка? — тут же вскинулась я.

Генрих ничего не ответил, лишь губы скривил.

— Я пообещала ей защиту, ваше величество, а вы нарушили мое слово.

— Я…

– И ведь оставила вас на пару минут только чтобы принести напитки! А вы решили сбросить пар на ни в чем неповинной девушке! Зря захватили с собой фавориток?

Он отвел глаза.

– Не будем об этом.

Я откровенно наглела, напирала, давила претензией. С императором так не говорят. За это можно не сносить головы, но… Генрих почему-то ни одного замечания мне не сделал. Наоборот, его щеки потемнели от смущения, голову он опустил, нахмурился. Точно действительно стыдился произошедшего.

А может, император не такой уж монстр, каким хотел себя выставить передо мной? Не чудовище? Но хищник, хитрец и тот еще лицедей. С ним всегда нужно держать ухо востро. А сейчас Генрих просто позволил себе минутную слабость, приоткрыл нутро.

Не уверена, что став невольным свидетелем этого, я выиграла. Как бы позже он не припомнил мне все с лихвой. Мужчины не выносят признавать слабости, и особенно венценосные.

Но! Пусть это страшно прозвучит: с помощью Беллы, я смогла зародить в императоре сомнения по поводу разумности его же поступков. Бедная девочка и так настрадалась, только эта реакция Генриха на нее и едва не развернувшаяся здесь драма, подарили мне отличный шанс! Может и удастся склонить мужчину к решению принять строгие действия, чтобы закон по отмене рабства не считали пустым звуком, и наказать ослушавшихся?