— Успокойся, — сказал Рен, сбавив тон. — Логан не запретил связи под страхом смерти. Он дал понять, что прислушается к нашим советам, а мы обязательно воспользуемся этой возможностью. Твой брат и Брин просто должны соблюдать осторожность, а у нас есть способ им помочь.

— Ладно, я не могу больше сейчас об этом думать, — сказала я, глядя на ладони. Раны на них затягивались прямо на глазах. — Прошу тебя, уходи. Я хочу поговорить с Мэйсоном наедине.

— Хорошо, — согласился Рен, надевая кожаную куртку, которая была переброшена через его руку. — Я позабочусь о том, чтобы твой младший брат вернулся домой.

Он неохотно сделал несколько медленных шагов по направлению к двери, прежде чем я догадалась поблагодарить его.

Когда Рен скрылся, я направилась в женский туалет, подошла к раковине, открыла кран и пустила горячую воду себе на руки, чтобы смыть запекшуюся кровь с ран, которые уже успели вновь закрыться. Я схватилась за края раковины, вокруг меня распространялось облако пара. Когда приступ горя и боли утих, я медленно вернулась в фойе, останавливаясь после каждого шага, чтобы послушать, не раздается ли в коридоре звук приближающихся шагов или чьи-нибудь голоса.

Двери, за которыми остались Мэйсон и Логан, были рядом, я присела на корточки, спрятавшись за рядом шкафчиков, прислонилась лбом к холодному металлу и стала ждать.

Прошло, как мне показалось, несколько часов, хотя на деле, я знала, это были лишь минуты. Я услышала звук распахивающихся дверей, выглянула из укрытия и увидела, как Логан удаляется неторопливым широким шагом. Когда он скрылся за углом, я покинула убежище. Проходя через двери, я на секунду остановилась, чтобы соблюсти хоть какую-то осторожность.

В воздухе витали клубы дыма, в помещении сильно пахло табаком и гвоздикой. Мэйсон сидел посреди комнаты, нагнувшись вперед, опершись на локоть и приложив руку к глазам. В пальцах другой руки тлела длинная черная сигарета.

Я сделала несколько шагов по направлению к нему, он отнял руку от лица, улыбнулся мне усталой улыбкой и развалился на стуле, затянувшись и выпустив дым.

— А, Калла, — сказал он, запрокидывая голову и выпуская в воздух колечки.

Я открыла рот, желая что-то сказать, но горло перехватил спазм. Мэйсон наблюдал за мной. Я подошла к нему ближе и нерешительно протянула руку, чтобы дотронуться до его плеча. Он резко вскочил, заставив меня отпрянуть, и отошел подальше, не позволяя мне прикоснуться, затем бросил сигарету и раздавил ее каблуком.

— Пошли отсюда.

Мэйсон проскользнул мимо меня и сквозь двери так быстро, что мне пришлось бежать за ним.

— Мэйсон, — позвала я, радуясь тому, что голос вернулся ко мне.

— Ничего не говори. Оно того не стоит, — сказал он, остановившись у шкафчика и быстро вращая диск кодового замка.

— Расскажи мне, что случилось.

Мэйсон выругался, так как от волнения пропустил цифру в комбинации, и ему пришлось крутить диск снова.

— Ничего не случилось. По крайней мере, пока.

Замок щелкнул, и Мэйсон рывком распахнул дверцу.

Я глубоко вздохнула, но облегчение, которое я начала было испытывать, быстро сменилось гневом.

— Что ему было от тебя нужно?

Мэйсон в ответ издал низкий нечленораздельный звук — то ли рычание, то ли смех.

— А как ты думаешь? Он же сын Эфрона Бэйна.

— Нет, — произнесла я, закрывая глаза и прислоняясь к соседнему шкафчику. — Я не могу с этим смириться.

Он захлопнул дверь и повернулся, чтобы посмотреть на меня.

— Я тоже, Кэл. Логан положил на меня глаз уже давно, но я не был уверен, захочет ли он предпринимать какие-то шаги. Теперь все выяснилось.

— Что ты будешь делать? — спросила я, чувствуя, что ненавижу Логана, а заодно и Мэйсона, который, очевидно, не в состоянии ему сопротивляться.

Мэйсон продел руку сквозь лямку рюкзака, избегая встречаться со мной взглядом.

— Не знаю. Пока у меня есть отсрочка.

— Отсрочка?

Он разгладил волосы и замер, массируя виски.

— Логан получает в наследство нашу стаю, но он все еще слишком молод… И боится.

Я не могла представить себе, чтобы Хранитель чего-нибудь боялся.

— Чего?

— Старших, особенно отца. Я сказал, что если он будет на меня давить, я заставлю Рена рассказать об этом Эфрону.

Я сковырнула комок запекшейся крови с ладони, руку пронзила жгучая боль. Оказалось, что кожа была все еще в состоянии что-то чувствовать.

— Ты думаешь, это поможет?

— Поможет, — заверил он. — Возможно, это единственный в своем роде случай, когда «традиции» Хранителей могут сыграть мне на руку.

— О каких «традициях» ты говоришь? — спросила я, нахмурившись.

Он стукнул кулаком по дверце шкафчика, оставив на металле заметную вмятину.

— Ну, так я вежливо называю их нетерпимость. Пока он не будет облечен всей полнотой власти, отец и другие Хранители будут внимательно следить за ним. Ему передают нашу стаю, чтобы провести своего рода эксперимент, проверить, достоин ли он называться Хранителем. Если я буду время от времени напоминать ему об этом, пожалуй, я смогу удерживать его от…

Мэйсон не смог закончить фразу.

— Нужно его остановить. Нельзя позволять ему…

— Я не позволю, — ответил Мэйсон и, наконец, посмотрел на меня. — Хранители относятся толерантно к самым экзотическим предпочтениям, но только пока это не выходит за рамки развлечений. Логан никогда не признается ни отцу, ни кому-либо еще из Хранителей, что он — гей.

Я прикусила губу.

— Мэйсон, почему ты мне не рассказал?

— Обо мне и Неве?

Я опустила глаза.

— Ты мне не доверяешь.

Он положил руку мне на плечо.

— Нет, Калла, дело не в этом. Я тебе полностью доверяю.

Я подняла голову и посмотрела ему в глаза, поразившись их грустному выражению.

— Дело в том, что ты стоишь на последней ступени перед Хранителями, — продолжил он. — Кто я, кого люблю… Они никогда не примут этого. И не только они. Никто из взрослых членов стаи, даже мои родители. Ни единая душа. Если все об этом узнают, это будет означать конец для меня и Нева. И конец настанет не только нашим отношениям. Это будет конец в прямом смысле слова.

Он сказал это с таким смирением, что я не выдержала.

— Как долго ты собираешься сдерживать Логана? — выпалила я. — Как долго сможешь оставаться в безопасности?

Он вынул из кармана мобильный телефон и отослал сообщение.

— А почему ты думаешь, что я сейчас в безопасности?