скажет, что это эго мое говорит недоразвитое, вы­пячивает себя, благодетелем хочет почувствовать. Только не так все это — тебе ли не знать этого? На деле ведь все гораздо проще оказывается. Помогай, если можешь помочь, если видишь, что нужна че­ловеку твоя помощь. Вот и все — зачем нужны все эти мольбы, почему человек в слезах должен по­мощь твою вымаливать? Тебе ведь стыдно должно быть, когда перед тобой на колени падают. И если даже мы, малые и неразумные, понимаем это, то неужели ты не понимаешь? Не верю я, что не по­нимаешь, отказываюсь верить...

Но я отвлекся, речь ведь сейчас обо мне. Знаю, что, может быть, ошибку делаю, только все рав­но не буду я тебя ни о чем просить. Ты велик, мне никогда не сравняться с тобой, да и не думаю я об этом. Но если ты стремишься к свету, то ведь и я не против этого, сам любому гаду глотку перегры­зу. Так почему не идти нам вместе? Да, я знаю свои возможности — но ведь не всем создавать миры, должен же кто-то и мелочами заниматься. Могу ли я обещать что-нибудь? Могу, наверное. Верен тебе буду, честен буду. Не предам никогда. Готов до конца пройти свой путь, каким бы он ни был. Но не на правах раба. И если моего желания сотруд­ничать с тобой — а не служить тебе — мало, если я не прав и не достоин помощи твоей, то просто убей меня сейчас, на этом самом месте...

В ручье громко плеснула рыба, я вздрогнул. Провел рукой по волосам, потом медленно поднял­ся с земли. Ладно, Господи, не серчай там на меня. Но и не забывай того, что я сказал.

Второй раз я увидел Серафиму через два дня. Мне было скучно, я решил пройтись вверх по те­чению ручья, там я еще не был. Хотел ли я уви­деть Серафиму? Не знаю. Казалось, что-то тянуло меня в ту сторону, я словно слышал некий необъ­яснимый зов, которому не мог сопротивляться.

Я шел больше часа, солнце уже давно перева­лило за полдень. Ручей плавно поворачивал впра­во, образуя на моей стороне неширокий песчаный плес, я вышел к нему — и вздрогнул, увидев Се­рафиму. Она купалась в ручье, ее мокрые волосы темными струями спадали на плечи.

— А вот и наш герой, — улыбнулась Серафи­ма, увидев меня. — Ну подходи, подходи, не стес­няйся.

Я чувствовал себя весьма неловко, — наверное, если бы Серафима меня не заметила, я бы просто шмыгнул обратно в лес. Но теперь прятаться было уже поздно.

— Здравствуй, — сказал я, подойдя к бере­гу.— Не холодно?

Вода в ручье и в самом деле была на редкость холодной. Я купаться в ней пока не решался.

— Мне никогда не бывает холодно, — завери­ла Серафима.

Оттолкнувшись от дна, она картинно проплыла мимо, мне показалось, что она нарочно меня драз­нит: прозрачная вода почти не скрывала ее обна­женного тела.

— Ты не против, если я выйду? — спросила де­вица, в глазах ее играл вызов.

— Ну что ты, — отозвался я. — Буду только рад.

Серафима засмеялась.

— Вот таким ты мне нравишься гораздо больше-.

Она не торопясь выбралась из воды, блестев­шие в солнечных лучах капли дрожали и пере­ливались на ее теле. Тряхнула головой, в стороны разлетелся веер сверкающих брызг, снова с улыб­кой взглянула на меня.

— Я всегда здесь купаюсь, — пояснила она, по­правляя волосы. — Мне здесь нравится.

То, что Серафима красива, я отметил еще при нашей первой встрече. Но сейчас я понял, что она не просто красива, а красива чертовски, ее сложе- нию могла бы позавидовать любая фотомодель. Не скрою, я украдкой любовался ее телом — и готов был поклясться, что Серафиме это нравилось. С ус­мешкой взглянув на меня, она отошла чуть в сто­рону, грациозно опустилась на шелковистую траву. Устало вздохнула, потом повернулась ко мне.

— Садись. — Она хлопнула рукой по траве. — Ну садись, садись — не съем же я тебя...

Было в ней что-то необычное — чудесное, заво­раживающее, она казалась мне не просто женщи­ной, а сошедшей с небес богиней. Все ее движения были просты — и в то же время удивительно пла­стичны и отточены, а своеобразная детская непо­средственность только добавляла ей шарма.

Я не мог не подчиниться, поэтому подошел и сел рядом. Не скрою, сердце мое билось гораздо чаще, чем бы мне того хотелось, я старался боль­ше смотреть на ручей, чем на Серафиму. Чего гре­ха таить, меня к ней тянуло, это был незнакомый мне доселе всепоглощающий зов — никогда еще ни одна девушка не оказывала на меня такого влия­ния. И хуже всего было то, что я вспомнил о спо­собности Серафимы читать мои мысли.

— Ты дрожишь, — сказала она и улыбнулась. — Не пойму только, от страха или от нетерпения?

— Просто мне не каждый день приходится встречаться с ведьмами, — ответил я. — К тому же с такими красивыми.

— Ну так пользуйся этим. — Глаза Серафимы смеялись, она откинулась на траву, провела ладо­нями по своему телу. — Ну давай же, герой, — не стоит меня бояться...

Она засмеялась, потом отвернулась и закрыла глаза, подставив лицо лучам солнца. Я против воли взглянул на нее: что и говорить, Серафима была прекрасна. Капли воды на ее теле уже успели под­сохнуть, но там, куда смотреть не полагалось, они еще переливались, запутавшись в волосках.

— Герой, я ведь могу и обидеться, — ворчливо произнесла Серафима. — Тебе следует знать, что нет ничего хуже разгневанной ведьмы.

Мое сердце билось все чаще, я чувствовал, что долго так просидеть не смогу. Надо или бежать, или...

— Давай, герой, давай... — Серафима тихо за­смеялась, изогнувшись всем телом, снова взгляну­ла на меня. — Покажи, на что ты способен.

Я посмотрел ей в глаза, в голове у меня все пе­ремешалось. «Да пропади оно все пропадом», — по­думал я и жадно припал к губам Серафимы.

ГЛАВА

В Канкар они приехали ближе к вечеру.

когда на улицах много людей и легче затеряться в толпе. Их встретили бойцы Райва, Кит и Вито, при­ехавшие в столицу раньше; под их охраной Райв, Яна и принц благополучно добрались до небольшого дома на окраине города. Их не должны были узнать, поэтому Райв был одет не в привычную для него во­енную форму, а в длиннополый кафтан и походил теперь на зажиточного купца. На Яне был доволь­но дорогой и чопорный наряд, это как нельзя лучше соответствовало играемой ею роли супруги купца. А Иржи пришлось нарядить девочкой, и хотя принц пытался протестовать, Яне удалось уговорить его надеть платье. Она даже заплела светлые волосы Иржи в две смешные косички, в результате всех этих манипуляций наследный принц превратился в весьма симпатичную девчушку. Даже мрачный Райв, впервые увидев Иржи в таком виде, не смог сдержать улыбки. Через час приехал Ронни, он при­вез на телеге их вещи и оружие.

Прошедший день принес плохую новость: на Совете Родов герцог Нартов публично отказался от своих прав на трон в пользу Корригана. Все, кто

поддерживал Нартова, были просто раздавлены этим событием. В результате верх взяли сторонни­ки Корригана, голосование закончилось в его поль­зу. Представители нескольких знатных фамилий в знак протеста покинули зал, но это уже ничего не могло изменить — через неделю была назначе­на коронация.