Город он действительно знал хорошо, рулил уверенно, мнездесь раньше бывать не довелось, и по сторонам я смотрела с интересом.

Мы развернулись на площади с памятником борцам революции ивскоре парковались возле кафе с вывеской «Султан» по всему фасаду.

– Он ждет нас здесь? – спросила я, хотя и так былоясно.

– Здесь, – кивнул Алексей. – Он появится черезчас, у нас есть время пообедать.

За столом мы сидели напротив друг друга, и я, наблюдая затем, как Алексей ест, пыталась понять, чем он меня так раздражает. Все дело вМартине, он видел, как я сажусь в машину с этим типом, а я не знаю, как ему этообъяснить.

– Завязывай пялиться, – сказал Алексей. – Кусокпоперек горла встает.

Он заказал вина и пил уже второй бокал.

– Наверное, излишне напоминать, что ты за рулем, –заметила я.

– Поучи еще, – взглянул он исподлобья, и я уткнулась втарелку. До чего ж все-таки скверная физиономия. Нацепил дорогущие часы, апобриться с утра ума не хватило. И что у него за одеколон такой? Вот гадость.Ни вкуса, ни воспитания, а еще на скрипке играл. Эдакими ручищами? Ни за что неповерю.

Я доедала десерт, когда в кафе появился мужчина лет сорока.Стоя у дверей, он оглядывался, как будто кого-то высматривая, Алексей помахалему рукой, и мужчина направился к нам.

– Алексей Дмитриевич? – спросил он.

– Он самый. Присаживайтесь. Обедать будете?

– Нет, спасибо. Только кофе.

Алексей жестом позвал официантку. Мужчина между темпосмотрел на меня, перевел взгляд на Алексея с немым вопросом, но тот еговзгляд проигнорировал.

– Наш общий друг сказал, что вас интересует Савельев,точнее, его сын? – спросил Геннадий Викторович.

– Да, интересует. И сын, и отец. Буду благодарен за любуюинформацию.

– Могу я узнать, почему у вас вдруг возник к ним интерес?

– После гибели матери пацана взяли к себе родственники.Через год они погибли. Вся семья. Во время прогулки на катере. Выжил только они вот эта девушка, – Алексей кивнул на меня. – Оба оказались вбольнице, откуда пацан через сутки сбежал. Больше его никто не видел.

– Сбежал, говорите? Любопытно. – Геннадий Викторович неспеша выпил кофе, о чем-то размышляя. – Но чтобы начать копаться в делепятнадцатилетней давности, нужна причина посущественней любопытства.

– Она есть, – ответил Алексей.

Мужчина кивнул.

– Начну по порядку. Его отец служил во внешней разведке.Тут, как вы понимаете, все с грифом «Секретно», и я ничего определенногосказать не могу. На пенсию вышел после тяжелого ранения и обосновался в нашемгороде. Работал начальником службы охраны в частной компании. Отзывы о нем былитолько положительные.

– Бывших, как известно, не бывает. За ним навернякаприсматривали.

– Возможно, в первое время. Ничего интересного в его жизникак будто не происходило. До тех пор, пока его машину не взорвали, –усмехнулся Геннадий Викторович.

– Что-нибудь связанное с делами компании?

– Нет. Фирма самая заурядная, никаких видимых поводовразделаться с ним не было. Но машину взорвали, обнаружили обгоревший труп, еслибыть точным, фрагменты тела...

– Надеюсь, бывшие товарищи позаботились о том, чтобыубедиться: это было именно его тело?

Геннадий Викторович ответил на этот вопрос насмешливойулыбкой.

– Я же сказал, на всех документах гриф «Совершенносекретно», так что и тут я ни в чем не уверен. По крайней мере, похоронили егос почестями, как и положено хоронить заслуженного ветерана. Уже позднеевыяснилось, что умер он очень вовремя. – Теперь во взгляде Алексеяпоявился вопрос. – После того как позвонил наш общий друг, –продолжал Геннадий Викторович, – я освежил собственные воспоминания,поговорив кое с кем. Так вот. Со службой Савельев завязал, но, похоже,спокойная жизнь ему претила. И он решил использовать приобретенные навыки себена пользу. Если бы на него вышли чуть раньше, он мог бы схлопотать на всюкатушку. Хотя вряд ли он дожил бы до суда.

– Чем занимался герой на пенсии? Разводил цветы?

– Разве только для того, чтобы принести их на кладбище.

– Ясно. Заколачивал бабки убийствами?

– Профессионалы всегда в цене. Информация, конечно, требуетпроверки, но я уверен, так и было. Выносить сор из избы не стали и все ещебольше засекретили. Примерно через год после похорон Савельева погибла егожена. При странных обстоятельствах. То есть на первый взгляд это был простонесчастный случай: упала баба с лестницы, сломала шею. В доме находился ее сын,лет четырнадцати, кажется. Я как раз приехал по вызову.

– Так в чем странность?

– Во-первых, приехавшая утром сестра рассказала, чтоСавельева звонила ей ночью в жутком состоянии, просила о помощи. Сейчас я ужеточно не помню, что та ей говорила, но смысл сводился к следующему: Савельевачто-то узнала, и это произвело на нее очень сильное впечатление... Соседкавидела, как Савельева часа в два ночи покидала дом: выехала из гаража намашине. У соседки была бессонница, и она сидела у окна. За рулем точно былаСавельева: возле дома фонарь, и женщина хорошо разглядела водителя. Когда тавернулась, она не знала, к тому моменту все-таки уснула. Сестре Савельевапозвонила ближе к утру, то есть, скорее всего, сразу после своего возвращения. Ипотом упала с лестницы.

– А что пацан?