длинные полы мели по обледеневшему асфальту. Мишины и без того темные глаза показались в этот миг бездонными колодцами с патокой, и снежные картинки Москвы завертелись вокруг без мысли и соображения. Вот так оно было летом, неуправляемые эмоции закрутились, остальное свилось в клубок и покатилось вне зависимости от моих желаний. Как прикажете заниматься делом?

– Я тут решил тебя подождать, – объяснял Миша, увлекая меня в сплетения переулков и дворов. – Ребята все сделали и покажут, как работать. Потом обратно к тебе отнесем, не возражаешь? Кстати, ты Аллочке понравилась, она сказала, что большего болвана свет не видывал. И я согласен, действительно дурак.

– Это как? – не очень поняла я.

– Ну так давно тебя не видел, занимался всякой ерундой, – Миша попробовал объясниться. – Ну, и Аллочка очень строга, не одобряет, что я…

В принципе я догадалась. Алле было не совсем ясно, как приличная женщина, каковой я ей показалась, может поддерживать отношения с Мишей и относиться спокойно к его ярко выраженной безнравственности. Я и сама не понимала, честно говоря. Но догадывалась, что Мишу надо принимать таким, какой он есть, или прекратить с ним знакомство, третьего не дано.

Быстрее, чем хотелось, мы дошли до замечательно красивого дома, где "ботичеллевское" семейство Барсовых приготовило компьютерные программы и чай с тортом. Мальчишки наперебой учили меня обращению с Windows и Word'ом, снисходительно прощали несообразительность и уверяли, что мама тоже туго соображала вначале, потом, ничего – научилась, несмотря на преклонный возраст.

Оказалось, что мальчишки перестарались и записали мне вместе с программой романчик, который Алла переводила для издательства "Нова". Я ознакомилась с образцом ее перевода и не замедлила за чаем высказать редакторские похвалы, присовокупив извинения, за то, что по ходу обучения ознакомилась с текстом. Действительно, переводила Алла классно, во фразах с интонациями чувствовалось изящество того рода, что и в ее облике. К слову сказать, в обычном общении сие отсутствовало, Алла казалась прагматичной и суховатой особой, несклонной к эмоциональным контактам и излишнему пониманию ближнего. После краткого обсуждения издательской практики я перешла к исполнению задуманного плана. Сказала, что размышляла целый день и надумала.

– Знаете, Алла, – доверительно начала я. – У меня возникла идея относительно вашего дела. Вы совершенно правы, что хотите вернуть этот загадочный пакет. Дело и впрямь темное, запутанное, и чем меньше вы соприкасаетесь, тем безопаснее. Хозяйка бумаг – личность одиозно известная, мало ли что там может быть. Я вот что предлагаю, надо подкинуть пакет откуда взяли, но не обнаруживать себя. Сделать можно чрезвычайно просто. Если в квартире никто не живет, то позвонить соседям и сказать правду. Брали у жильцов вещи, а теперь хотите вернуть, не могут ли они передать хозяйке. Кто-нибудь наверняка может связаться с нею. Если не возьмут, то просто высыпать в почтовый ящик, как Миша предлагал. Наверняка соседи донесут, о вашем письме соседка доложила незамедлительно. Хозяйка узнает, что бумаги вернулись. А там уж ее дело, как с ними поступить.

– Жаль, что сами не догадались, – сказала Алла. – Действительно, было неприятно, что не вернула остальное, но ввязываться неизвестно во что не хотелось.

– Кстати сказать, – обронила я очень небрежно. – Раз я поздно сообразила, то могу сама вернуть. Миша покажет где это, а я наведаюсь к соседям. И дело с концами, неизвестные взяли – неизвестные вернули. Куртка и темные очки у меня найдутся свои, кепочку я у вас одолжу. Для достоверности образа.

Это и была картина, которая преследовала мое воображение: я переодеваюсь под Аллу и подкладываю Наташе пакет с бумагами. Следов нету, а пропажа вернулась. Далее можно затевать с Наташей разговоры от своего имени и смотреть, что она скажет. По-моему просто гениально. Не знаю, что подумала Алла о моей излишней распорядительности, надеюсь, что ничего особенно плохого, скорее всего, решила, что я хочу подольше побыть в обществе Миши. Возражений с ее стороны не последовало, меня поблагодарили и выдали кепи в клетку, явно принадлежащее одному из мальчиков. Мишу нагрузили компьютером, и мы откланялись, операцию с пакетом назначили на вечер.

Следует заметить, что прособирались мы с Мишей довольно долго, и попали во двор с надписью "Гидроколлектор" после десяти, но утешились мыслью, что застать на месте постоянных жильцов будет легче. По дороге Миша повторно рассказал в подробностях, как они с Аллой стучались в подсказанную дверь, а девушка их не пустила, поскольку была занята. Таким образом рекомендации инженера оказались выполненными неточно.

Поднявшись на нужную площадку, я обнаружила, что план возврата бумаг страдает ужасным недостатком – кроме указанной, там существовала всего одна дверь, минимум соседей-доносчиков. Печати на нужной двери не было, виднелись беленькие обрывки от нее, так что в планах произошла заминка. Мы добросовестно позвонили в дверь (я с ужасом подумала: а вдруг оттуда выйдет Наташа?) – никто не ответил, позвонили к соседям – пусто, поднялись наверх – нас послали в одной квартире, а в другой старушка из-за двери ничего не могла понять. На втором этаже располагался тот самый "Гидроколлектор" – тоже бесполезно. Правда, у меня был запасной вариант, но он не предусматривал участия Миши. Однако я справилась с затруднением, пришел прилив сыскного вдохновения.

– Знаешь что, – сказала я. – Ты найди почтовый ящик и сыпь туда бумаги. Потом конверт, сложи его вчетверо. А я пойду на улицу, посмотрю, где окна светятся – пойдем по квартирам.

Миша не стал возражать, двинулся к темному аппендиксу в подъезде, где по его мнению, могли выстроиться нужные ящики. Я тем моментом вышла на улицу, но не стала всматриваться в ночные окна, а побежала к телефонам-автоматам под аркой на другой стороне двора. Наташина карточка была при себе, я быстро набрала домашний номер и насморочным голосом спросила Наталью Яковлевну, когда подошла девочка.

– Наталья Яковлевна, – прогнусавила я как можно медленнее. – Это из дома номер семь говорят, по Старопесчаной улице, соседка. Я хочу сказать, что какие-то люди ходят по подъезду и спрашивают жильцов. Наверное, это связано с вашими неприятностями в квартире. Может милицию вызвать? Нет? Они что-то хотели для вас дать, но я не взяла, сказала, чтобы положили в ящик или под дверь сунули. Телефон? Мне Фрида Карповна дала, а кто ей – откуда я знаю? Деточка, вы лучше приезжайте, пока они не ушли. Да я их не видела, упаси бог впускать, и вам не советую. Значит, не надо в милицию? Тогда все.

Не слушая несчастного лепета Наташи, я бросила трубку и ринулась обратно в подъезд, где Миша запихивал в почтовый ящик последнюю порцию бумаг, но конверт никак