еще больше зачем-то нужно было, чтобы она приняла его власть добровольно.

Зачем ему вообще нужна была эта женщина?

Особенно сейчас, когда у него и без нее хватало проблем. С него требовали долг, который он почти решил, как отдаст, но колебался, все надо было правильно обставить. А вместо этого он сейчас здесь, с ней. И побоку, что его обложили в собственном доме, а изворотливая тварь Терских трется рядом.

Вот именно поэтому.

Демидов знал, что у Виктора с ней что-то есть. Слишком явно реагирует. Но это еще не все. Уже одного того, что она была любовницей брата, достаточно было, чтобы он занялся ею. Но то, что она адвокат Инги, оказалось неожиданностью. Ведь все было заранее просчитано и оговорено и должно было пройти беспрепятственно. И вдруг неучтенный момент — она. Она отвлекала его постоянно.

В ней что-то было. В женщине было что-то важное.

Сейчас он хмыкнул, склонив голову набок:

— Хорошо.

***

Как только пошли первые секунды записи, операция началась. Гости подъехали сюда не зря. Виктор знал, что Настя хочет засадить Демидова за решетку. Но он также хорошо знал, что до суда дело может и не дойти. Слишком серьезные люди замешаны, слишком большие деньги. Эту тварь опять отмажут, и он выйдет сухим из воды.

Поэтому дело будет закончено здесь и сейчас.

Но пока операция не войдет в завершающую фазу, приходилось ждать.

глава 20

— Значит, о себе?

Демидов не спеша разглядывал свой бокал на просвет. Алмазные блики скользили по кромке, переливались в прозрачной золотистой влаге, горели в пламени свечей. Завораживающий эффект.

Было ожидаемо, что он клюнет. Настя на это рассчитывала и специально подводила его к этому. А интимная обстановка, вино и свечи, все это только располагало к откровенности.

— Но ведь ты понимаешь, что я тоже потребую чего-то взамен?

Ну конечно. Условия. Как же без условий?!

— Чего же? — она застыла, положив кисти на стол.

— Прежде выпьем.

— Вы надеетесь подпоить меня?

— Ну что вы, Анастасия. Мне нужно, чтобы у вас была ясная голова, — проговорил он, чокаясь с ней.

Какое совпадение, подумала Настя, ей ясная голова нужна была тоже. Она пригубила вино и поставила бокал.

— Не люблю алкоголь. Так чего же от меня хотите?

Он смерил ее тяжелым взглядом, а после произнес:

— Доверия. Полного и безоговорочного.

— О, — Настя засмеялась. — Я попытаюсь. Насколько это возможно.

— Хорошо. Я запомню.

Скрытый подтекст. Это такой прием, подумалось Насте. Отрезать жертве пути к отступлению. Оферта. Но она не дрогнула, потому что ей хорошо известен был этот прием.

— Я слушаю вас, Константин Аркадьевич, — проговорила она нейтральным тоном, взяла стакан сока и устроилась поудобнее.

Повисло молчание. Мужчина не отрываясь смотрел на нее, как будто сомневался. Прищуренный взгляд и характерный жест, он проводил тыльной стороной пальцев по своим губам.

А потом он заговорил.

***

Это была исповедь маньяка без купюр. Он говорил легко, приводил достоверные подробности, слова лились.

В первый момент Настя была в шоке.

Но потом, как это нередко бывает при просмотре фильма ужасов, сработала защитная реакция, притупляющая восприятие. Дальше она слушала отвлеченно.

Было что-то нереальное в том, чтобы сидеть с ним вот так, наедине. Вино, свечи, интимный полумрак. Взгляд и низкий бархатный голос, на вибрации которого откликается что-то внутри.

Психоэмоциональное управление. Технология.

Насколько он опасен, Настя по-настоящему осознала только сейчас. Под его влияние действительно легко подпасть. И стать очередной его добровольной жертвой.

Но только она здесь не для того.

«Говори, не останавливайся», — думала она, глядя ему в глаза.

Доверие? Однозначно.

***

Демидов смотрел на женщину, и ему было даже жаль, что все происходит вот так. Впервые встретил кого-то достойного его внимания, а у него совершенно нет на нее времени. Злость полыхнула на мерзавца Терских, однако мужчина подавил всплеск ненужных эмоций. Он уже имел представление, как упокоить этого назойливого червя, а заодно решить эту внезапно выскочившую проблему с разводом.

Сейчас он хотел заняться женщиной.

В этом было нечто… возвышенное.

Он ощущал себя мастером, приступающим к своему лучшему творению.

Сама того не ведая, женщина подняла благодатную тему, а уж он знал, как увлечь ее, чтобы она потеряла себя. Стала податливой и жаждущей. Да, черт побери, он видел принятие в ее глазах. Он уже хотел ее. А скоро она сама будет умолять его взять ее. И когда это произойдет, для нее уже не будет пути назад. После этого она останется здесь навсегда.

Он мысленно коснулся ее между ног, а потом задержал взгляд на горошинках сосков, которые, он знал, сейчас натянут ткань платья. Его самого затягивало в это, как сетью, вело, противиться было сложно, но мужчина и не хотел. Он уже начал.

Ничто не остановит его сейчас.

Звонок.

Его гаджет.

Он даже не сразу среагировал. Но вызов шел, и Демидов покосился на экран. Там высвечивался контакт его начальника безопасности. Тот не стал бы звонить просто так, без повода. Значит, что-то экстренное.

— Одну минуту, — проговорил он, вышел в соседнюю комнату и принял вызов.

***

Время было просчитано по секундам.

Собственно, операция началась даже раньше. Еще когда отключили диспетчера аппаратной видеонаблюдения. А старшего над людьми Демидова выманили в клинику. Ничего особенного, начбез проверил все и вернулся.

Вернувшись, начбез обнаружил своего человека лежащим лицом прямо на пульте. Диспетчер был в обмороке. Разумеется, начбез бросился просматривать записи. Понятно, что это его прокол, и если записи пропали… Он уже готовился к худшему, но записи с камер не были стерты. Только немного помех на одной, меньше секунды, не в счет.

Запись он сразу отправил боссу. Но этого было мало, ведь сообщение могло по каким-то причинам остаться непросмотренным. Чтобы прикрыть свою задницу, все следовало продублировать звонком.

Чтобы уже наверняка.

И сейчас Демидов смотрел запись и зверел.

Терских явился к ней.

Вроде бы ничего не значащие фразы, а у него горело в груди.

Виктора он видел со спины, этот ублюдок специально стоял так, что почти перекрывал ее. Лицо! Ему нужно было увидеть ее лицо.

Увидел. И тут же услышал:

— Телефон возьми с собой.

Он все понял. Дальше дослушивал по инерции и леденел от злости.

— Напихай туда всего. Всяких женских штучек, помаду, тушь, салфетки, духи, херни всякой. Поняла? И телефон обязательно.

— Хорошо, я поняла.

Страшное разочарование и досада заливали его. Холодная ярость. Как он мог так забыться и позволил себя обмануть? Дело, бл***, на контроле. Ее телефон прослушивается. Тварь, шпионка. Шлюха! Специально развела его.

Зато