– ЭННИ, ЭТО ВЕЛИКОЛЕПНО! ПОГОДИ, все увидишь сама. Наш астероид похож на огромную картофелину. И когда я увидел его, то сразу вспомнил Маппет Шоу. Картошка в космосе!

Обрадованная образом, а также, пусть и кратковременным, возвращением Джорджа домой, Энн рассмеялась, хотя муж вернулся только на несколько дней, чтобы вместе с Д. У. подобрать нужное оборудование. Прошедшие четыре недели стали тревожным временем для женщины, чья вера в технику основывалась скорее на незнании, чем на информированном согласии, однако Джордж вернулся бурлящим энтузиазмом и уверенностью, похоронив ее сомнения и колебания под лавиной воодушевления, пока она везла его домой из аэропорта Сан-Хуана.

– Движки находятся на одном конце, жилой отсек и все прочее – на другом, однако они утоплены в камень под некоторым углом, то есть не выставлены вдоль траектории нашего полета…

– Почему же?

– Чтобы их не сточило «межзвездное дерьмо», как ты деликатно назвала космическую пыль, моя дорогая. Камеры сфокусированы на комплексе зеркал – они открыты, но мы можем неким образом отделять слои от их поверхности по мере ухудшения изображения, ну как можно отделить сносившийся защитный слой с лицевой пластины шлема мотоциклиста, участвующего в гонках по пересеченной местности. Боже, как ты восхитительно выглядишь! – Энн не отводила глаз от дороги, однако сеточка тонких морщин, расходящихся от уголков ее глаз, углубилась от удовольствия. Волосы ее были убраны в стиле, который Джордж мог определить только словом «вверх», кремовую блузку дополняли жемчуга.

– И уж если речь зашла о картошке, – продолжил он, – мы причаливаем к длинной ее стороне, в том месте, где ты помещаешь масло…

– Или соевую маслоподобную обезжиренную субстанцию, – пробормотала Энн, не отводя глаз от потока машин.

– Итак, ты влетаешь в эту трубу, в которой расположен воздушный шлюз, но тебе придется надеть скафандр, чтобы перейти из транспорта к шлюзу. После чего попадаешь в короткий, сделанный в скале и герметично изолированный коридор, за которым расположен новый шлюз на случай…

– На случай чего? – поинтересовалась Энн, но Джордж не расслышал ее. – Далее ты попадаешь в жилую часть корабля, находящуюся в середине астероида, где защита от излучений надежнее всего, и, скажу тебе, Энни, там прекрасно. Отделка в японском стиле. Стены отделаны светящимися панелями, так что мы не сойдем с ума от темноты. Получается нечто вроде ширм-сёдзи. – Она кивнула. – Значит, так. Внутри находятся четыре концентрических цилиндра. Спальни и туалеты окружают внешний цилиндр. Каюты размещены по окружности…

– Ты выделил одну каюту для тренажеров и медицинского оборудования?

– Да, доктор. Я уже завез туда все необходимое, но, когда ты прилетишь на астероид, тебе придется расставить свои приборы так, как надо. – Джордж закрыл глаза, пытась представить себе все остальное, не замечая ничего вокруг, ни машин, ни домов Сан-Хуана… ничего, кроме небывалого и чудесного корабля, который скоро станет их домом, уютным и практичным, с его точки зрения, где все на месте, все под рукой, причем в удивительно удобном порядке.

– В следующем внутреннем цилиндре размещается большая кают-компания со встроенными столом, скамьями и кухней… хорошей кухней, она тебе понравится. А ты знаешь, что Марк Робишо умеет готовить? Французская кухня. По его словам, знает уйму соусов…

– Знаю. Марк – милашка. Мы с ним много общались в сети.

– …но нам придется есть из туб, пока не появится искусственная гравитация. И да! Я отправил роботов вырубить дополнительную комнату с каменной ванной, наподобие японских, чтобы можно было намылиться, ополоснуться, а потом поваляться.

– O-o-o, это звучит многообещающе, – мурлыкнула Энн. – А ванна большая?

Наклонившись, он чмокнул ее в шею.

– Достаточной величины. Слушай дальше. В центре находятся еще два концентрических цилиндра для трубы Волвертона, правильно? Растения высажены в отверстия внешнего из цилиндров. Листья выходят в жилую часть блока, корни сходятся к центру, так? Весь воздух и почти все отходы пропускаются сквозь цилиндр с растительностью. Я уже видел их, но, боже, эти цветы превосходны! Марк столько месяцев подбирал сочетание растений…

Потом последовали еще кое-какие подробности относительно растений, и наконец Джордж начал рассказывать ей о рубке управления и о том, как горнодобывающие роботы питают масс-конверторы. Из этого Энн поняла, что вместе с Софией и Джимми Джордж работает над программой для ИИ, которая позволит астероиду самостоятельно вернуться к Земле на обратном пути, ориентируясь по передачам с Земли и радиочастотам излучения Солнца, так что система самостоятельно выполнит все вычисления, которые проделает Джимми на пути туда, на тот случай, если он вдруг погибнет. Кроме того, будет запущен летный имитатор взлетно-посадочного аппарата, пользоваться которым будут обучены все, если Д. У. …

На этом месте Энн носом въехала на парковку и заглушила мотор. В наступившей долгой тишине до обоих разом дошло, что путешествие не будет безопасным, и домой могут вернуться не все. Все они проходили подготовку для дублирования обязанностей других членов экипажа.

– То есть корабль сам собой возвратится домой, – наконец проговорил Джордж.

– Эта часть путешествия нравится мне больше всего, – твердым тоном произнесла Энн. – Я про возвращение домой.

* * *

ЭНН по-прежнему исполняла роль официального скептика, однако прошедшие восемнадцать месяцев произвели в ней удивительную внутреннюю перемену. Время от времени начинало казаться, что полет будет отменен; и каждый раз Энн удивлялась тому, как четко подчинявшаяся Обществу промышленность и молитва иезуитов отрабатывали задачу.

Первый из астероидов оказался слишком рыхлым и способным рассыпаться под ускорением в одно земное. Второй, казавшийся вполне приличным, при дистанционном обследовании обнаружил слишком высокое содержание железа, загрязняющего двигатели при долгой работе. По прошествии нескольких ночей течение вечерних молитв некоего физика-иезуита было прервано внезапным озарением, открывшим ему, что в вычисления полезной нагрузки, которые он производил, прокралась ошибка, вызванная предположением о том, что астероид имеет приблизительно цилиндрическую форму. Закончив молитвы, он немедленно переформулировал начальные условия и разбудил своих коллег-иезуитов в нескольких временных поясах. Через двенадцать часов Софии Мендес было поручено связаться с Йеном Секидзавой и разрешить ему поиск астероидов практически любой формы, но обладающих определенной симметрией относительно продольной оси. Ответ от Йена пришел через несколько дней: он обнаружил примерно яйцеобразный астероид, такой подойдет? И он таки подошел!

Аналогичные трудности наблюдались с теплозащитой для взлетно-посадочного модуля, находившегося в компетенции Д. У. Используемый для этого материал должен был сохранять прочность как в запредельном холоде межзвездного пространства, так и в огненной печи взлета и посадки на планету. На практике военные контракты, как наиболее доходные, имели определенный приоритет перед заказами гражданских лиц. Проблема решилась путем усердной молитвы, сопровождавшейся глубоким пониманием технических тонкостей, и дипломатической ловкостью. В результате чего внезапно пало военное правительство в Индонезии, и заказ ВВС этой страны на космоплан оказался аннулированным, что позволило получить теплозащитный материал по заказу частной фирмы, произведенному несколько месяцев назад Софией Мендес в пользу анонимной группы заказчиков.

После этого Энн стало трудно не замечать, что вопреки всему обстоятельства складываются в пользу полета. Члены экипажа продолжали свою подготовку вне зависимости от колебаний в обе стороны собственной уверенности, однако все они в разной степени пребывали в изумлении. Разделились даже мнения иезуитов. Марк Робишо и Эмилио Сандос улыбались: «Неужели непонятно? Deus vult»[56], в то время как Д. У. Ярброу и Анджей Геласич просто качали от удивления головами.

Остальные: Джордж Эдвардс, Джимми Куинн и София Мендес – придерживались позиции агностической в отношении того, чем объясняются эти малые чудеса: влиянием сверхъестественных сил или феноменальными совпадениями.

Шли месяцы, Энн помалкивала, однако ей было все трудней и трудней сопротивляться великолепию веры.

* * *

ИТАК, ПО ВОЛЕ судьбы или Бога, спустя девятнадцать месяцев и двенадцать дней после первой записи в списке необходимого «1. Не забыть маникюрные ножницы» она получила возможность внести запись последнюю: «блюю в невесомости». В детстве неспособная без тошноты даже покачаться на качелях, она придерживалась того мнения, что продвижения содержимого желудка к гортани будет достаточно для того, чтобы предотвратить проявления космической болезни, до сих пор поражавшей примерно пятнадцать