Заметив, что кружка Родиона пуста, кельнер вопросительновзглянул на него, тот кивнул и через минуту перед ним уже стояла другая,полная. Боже, какое счастье!

– Лали, что случилось? – шепотом спросила Ирма.

– Потом.

Покупатели шли один за другим и поговорить не было никакойвозможности.

Наконец женщины остались наедине. Но закрывать магазин былоеще рано.

– Лали, ну что? – нетерпеливо спросила Ирма.

– Ты о чем? – рассеянно отозвалась Лали.

– Как о чем? Об этом мужике.

– Ирма, ты знаешь, с чем он приехал?

– Просить твоей руки?

– Да ты что!

– А мне показалось, он уже готов…

– Сейчас не до того…

И она рассказала подруге все, что произошло сегодня.

– Обалдеть!

– А что еще ты можешь сказать?

– Он мне нравится.

– Да при чем тут это?

– Ты не поняла. Я хочу сказать, что совершенно вроде бычужой мужик так влюблен, что примчался предупредить тебя, готов взять на себятакой нелегкий разговор с твоим сыном. Это дорогого стоит. По-моему, он как разтот человек, который тебе нужен.

– Почему ты так решила?

– Потому что ты привыкла жить за каменной стеной. Я вотдля всех своих мужей сама была каменной стеной и мне в конце концов этонадоело. А твой Иваныч был надежен, как скала…

– И ты полагаешь, что его можно заменить? – горькоусмехнулась Лали.

– Заменить нельзя, кто бы спорил. Но он умер,понимаешь, умер? А этот живой, к тому же, готов быть для тебя этой самойстеной… Пойми, Лали, жизнь слишком длинна для одной-единственной любви.

– Это ты сама додумалась?

– Нет, где уж нам уж… Это Ремарк сказал. Но я с нимполностью согласна.

– Но я даже подумать не могу…

– Ну, во-первых, тут надо не думать, а чувствовать, и неглушить в себе зов плоти.

– Какой к черту зов, о чем ты?

– О том, что видела своими глазами. Когда вы с нимвышли на улицу, он взял тебя под руку, а ты так прильнула к нему…

– Не ври! – испугалась Лали.

– Я не вру. Врешь как раз ты! Он же тебе нравится. Самавчера говорила.

– Я сказала только, что он приятный человек, это ещеничего не значит.

– Зачем ты врешь сама себе? Он тебе нравится, тебя кнему тянет, а ты этого боишься. Не будь дурой, такой может больше и невстретиться.

– Послушай, сейчас не об этом речь. Я не знаю, как сПетькой… Как он отреагирует… Что вообще будет?

– Да ничего особенного не будет. Он большой и умный. Инадежный, в отца. Ой, что я говорю, – фыркнула Ирма. – Хотя всеправильно. Иваныч же еще у тебя в пузе растил Петьку. И он на сто процентов егосын. А кто там его зачал, в общем-то неважно. Важно, что Петька вырос ватмосфере, о какой любой ребенок может только мечтать. У вас была настоящаясемья. Вы любили его, он вас, и друг дружку вы любили. И Иваныч твой был емусамым настоящим отцом… Так что ему какой-то заезжий молодец?

– Ах, откуда я знаю, что из этого получится?

– Лали, этого никто не знает, но по всем показателямвсе должно получиться как надо. Он же нравился Петьке, этот твой Родион. И емубудет приятно обрести вдруг дядю.

– А Гамлет?

– Кто? – вытаращила глаза Ирма.

– Гамлет не любил дядю.

– Но дядя Гамлета прикончил его папашку. А Родион ксмерти Иваныча отношения не имеет. К тому же Петька не неврастенический датскийпринц. Глупости. И вообще, это не шекспировская история. Отнюдь.

– Думаешь?

– Уверена.

– Да, знаешь, я рассказала Родиону про котенка.

– И что?

– Он попросил, чтобы я назвала котенка Родькой.

– Да? А ты?

– Согласилась, – вдруг покраснела Лали.

– Кажется, это твой единственный умный поступок засегодняшний день. Знаешь, подруга, что бы ты ни верещала, а Родион тебенравится. И слава Богу.

Переполненный счастьем и баварским пивом Родион притащился вгостиницу. Уже в дверях он подумал, что надо было бы купить цветочков милейшейфрау Марианне, но сил уже не было. К тому же за стойкой сидел молодой человек.Успею еще, решил Родион и шагнул в лифт. Ах, хорошо! – мысленно произнесон, войдя в уютный номер. Едва он снял куртку, как в кармане зазвонилмобильник. Кому это неймется? Фаина!

– Родька, ты где?

– Привет, девушка, с наступающим тебя!

– Я спрашиваю, ты где? Дома тебя нет, мобильник былотключен.

– А, ну да, я в Мюнхене.

– В Мюнхене? Ты вроде не собирался.

– А вот собрался.

– Новый год где встречаешь?

– А что?

– Хотела пригласить к себе.

– Увы, я вернусь только третьего.

– А это что, каникулы или командировка?

– Командировка, – сам не зная почему совралРодион.

– Как жалко… Родька, мне грустно, слушай, а может, ямахну к тебе? Встретим вместе Новый год, это так романтично!

– С ума сошла! Нет, Фаина, это невозможно.

– Ты не пугайся, я не буду посягать на твою невинность.Просто мне плохо, и, кстати, по твоей вине.

– То есть?

– А твой братишка изрядной скотиной оказался.

– Фаина, ты все-таки учти, что я за границей, имобильник жрет деньги немерено. Вот я приеду и ты мне все расскажешь.

– Нет, я просто сейчас же спущусь вниз и положу бабкина твой мобильник. Никогда не знала, что ты жлоб! – в ее голосе ужеслышались истерические нотки.

– Хорошо, что сделал мой брат?

– Он со мной переспал, а потом, еще в постели начал мнезаливать, что приехал в Москву найти свою любовь по имени Ева, которая, каквыяснилось, родила от него. Как тебе это нравится? Ну разве не скотина?

– Скотина. Но ему ты об этом сказала?

– Можешь не сомневаться, я ему все сказала и выгналавзашей.

– Ну и молодчина! Хотя так скоро прыгать к нему в койкуне следовало бы, подружка.

Она задохнулась от возмущения.

– Ты такая же скотина? Сразу валишь баб в койку, апотом читаешь им мораль? Да пошли вы все! Я думала ты другой, а ты… Знать тебяне хочу!

Она отключила телефон.