Грегора привел в ярость ее эгоизм. И этот тон... Она действительно считает, что он обязан исправить ее жизнь?!

Но он чувствовал, как теряет время, препираясь с ней. А если Виолетта права... Времени у них мало, и Мирну нужно срочно спасти.

- Хорошо! - рыкнул он, агрессивно хлестнув руками по бокам, - хорошо, - повторил он тверже и холоднее, - а теперь расскажи мне, что знаешь. И, видит Святой, в твоих интересах, чтобы это было чем-то стоящим.

Она слегка наморщила носик.

- Разумеется, мне никто ничего прямо не говорил.

- Разумеется.

- Но вскоре после того, как на твое это недоразумение напали в конюшне и она попыталась взвалить все на меня... У меня состоялся странный диалог с принцессой, - Виолетта почувствовала, что рассказ может затянуться, поэтому решила вернуться к креслам и сесть в одно из них, - она вызвала меня к себе и долго, очень настойчиво просила взять вину за случившееся на себя, - когда у Грегора удивленно дернулись брови, она поняла, что заинтересовала собеседника, - видел бы ты, как она изворачивалась... Объяснять, зачем ей это надо, Ее Высочество, разумеется, не поспешила. Просто начала вешать мне лапшу на уши, что я совершу таким образом правое дело, что корона потом еще отблагодарит меня за это... Потом начала угрожать, что и без моего согласия подстроит все так, будто я во всем виновата, что я должна быть благодарна за предоставленный шанс, что это вообще «не вопрос правды, а вопрос преданности». Разумеется, я отказалась. И разумеется, это подтолкнуло меня на определенные мысли. Зачем кому-то нужно так срочно выдумывать виновного? Только чтобы поскорее остановить разбирательство. А кому это нужно, как не главному виновнику?

Грегор крепко стиснул зубы и нервно постучал пальцами по ручке своего кресла. Виолетта не сказала ничего такого, о чем он сам не догадывался... Но, определенно, прибавила вес его предположениям.

Впрочем, ничего из ею произнесенного не указывало на переворот. На какую-то странную игру сестры - да. Но и только.

- Допустим, все так и есть, - он тут же выразил свое сомнение, - с чего ты взяла, что речь идет именно о свержении Кристофа?

- Я предположила. Знаешь... Это давно витает в воздухе. Думаю, не стоит объяснять, что все давно задумываются, как он умудряется до сих пор держаться на троне с таким-то характером. Точнее, с его отсутствием, - по лицу Грегора Виолетта быстро поняла, что допущения его не интересуют, потому решила прибегнуть к главному своему козырю, - но на этом не все.

Она вдруг встала и, не говоря ни слова, отошла к дверям. Граф Фаулз уж было дернулся за ней вслед, но Виолетта не ушла из комнаты, как он ожидал, а лишь подозвала служанку и что-то ей шепнула.

- Выходя из комнаты принцессы после того разговора, я столкнулась с леди Кэтрин.

- Рэльс? - Грегор рассеяно качнул головой. А она здесь при чем?

- Да. Девица прибежала к принцессе с каким-то очень важным донесением на счет твоей дикарки. Я видела письмо у нее в руках, которая она не очень-то умело попыталась от меня спрятать.

В груди екнуло. Письмо? Так вот, кто его украл!

- Но после ее с принцессой разговора, у княгини ничего не изменилось. А вот бедняжку Кэтрин сначала записали в больные, а затем... В монахини. Может ли это быть совпадением?

- Ты знаешь, что было в том письме? - граф Фаулз дознался нетерпеливо.

Виолетта самодовольно улыбнулась, всем своим видом показывая: знает.

Грегор уж чуть было не вскочил, не потребовал прекратить всю эту театральщину и прямо рассказать, что ей известно. Но тут вернулась служанка, а с ней... Человек, которого он совсем не ожидал встретить в усадьбе Стивенсов.

Встревоженная, растерянная и будто бы измученная многолетним заключением в темнице, на пороге красной гостиной стояла леди Кэтрин Рэльс собственной персоной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- О, милая, проходите, - прощебетала Виолетта девушке, которая явно не ожидала встретить здесь графа Фаулза и теперь посматривала на него с подозрением и опаской.

Она сама на себя не походила. Хмурая, напряженная, казалось даже исхудавшая. И молчаливая. Грегор вспомнил, как танцевал с ней на балу, когда им с Мирной пришлось обменяться партнерами. Тогда Кэтрин не умолкала ни на секунду. А сейчас...

Что-то сильно на нее повлияло. Возможно, сломало.

- Вы только представьте, граф Фаулз, - при посторонней Виолетта перешла на официальный тон, - родной отец обрек эту красивую, полную жизни и стремлений девушку на монастырь. А все почему?

- Потому что Лилиан - подлая стерва, - вдруг выговорила Кэтрин, став чуть более похожей на саму себя.

- Это не главное, но в том числе, - Виолетта покровительственно обняла младшую графиню Рэльс за плечи, - расскажите графу Фаулзу, что вы прочли в том письме.

Кэтрин наморщила носик и потупила взгляд. Грегор побился бы об заклад: она ни о чем так в своей жизни не жалела, как о той краже, раз она подвела ее под монастырь.

- Я узнала, что жених леди Мирны жив.

- Что?! - граф Фаулз дернулся. Это совсем в голове не укладывалось. Как... Как такое возможно?!

Ошибки, конечно, случаются. На войне, после серьезных битв - особенно. Но солдатам, записанным однажды в мертвецы свойственно внезапно возвращаться домой и поворачивать всю систему с ног на голову. Где же тогда Вильям? Почему он не связался с невестой?

И предложение Грегора... Если погибший жених Мирны жив, то его предложение руки и сердца можно считать недействительным. По крайней мере, пока не аннулируется обручение с лордом Хантингом.

- Лорд Вильям бежал с войны, когда понял, что его пытаются убить, - Виолетта снова взяла слово, - и он имел в виду вовсе не вражеских солдат. Кто-то преследовал его. И он просил леди Мирну не верить, если вдруг придет оповещение о его смерти.

- Я думала, что делаю правильно, когда рассказала об этом Лилиан, - промямлила Кэтрин, тщательно скрывая, что основным мотивом было все-таки избавиться от княгини, - но она просто взбесилась! Уничтожила письмо, а потом потребовала от отца, чтобы он упрятал меня куда подальше. Чтобы заткнул меня. И он согласился! Без сомнений! - последние слова Кэтрин чуть ли не выкрикнула, и глаза у нее заблестели.