Устин покинуть замок не успел. На миг всё вокруг осветилось так, что ослепило, затем замок содрогнулся, и вход завалило.

— Устин! — ахнула я и бросилась обратно.

Оттащила один из камней, как услышала пронзительное:

— Ма-ма!

Второй камень выпал из моих рук. Прежде чем осознала, я уже бежала на крик. Неслась так, что не чуяла под собой ног, и остановилась лишь на тропинке к озеру. Меня словно к месту пригвоздило при виде магнуса.

Монстры ползали по берегу рядом с тем местом, где месяц назад исчезла неприкаянная душа. Будто чуяли след.

То один, то второй открывали огромные пасти, и по лужайке прокатывалось детское:

— Ма-ма!

Я только осознала, что это ловушка, и попятилась, но в спину ударил ветер, и магнус почуял меня. Монстры повернулись как один. Я машинально сунула руку в карман и дрожащими пальцами обхватила один из шариков, что всегда носила с собой. Внутри уже не было магии. Устин прав. Я беззащитна.

— С-софия.

Над головой что-то просвистело, и в ближайшего монстра вонзился алый луч. Существо взвыло так, что казалось, сейчас лопнут барабанные перепонки. Я прижала ладони к ушам и благодарно посмотрела на кружащего надо мной Януария Второго. Шарик выпал и покатился ко второму приближающемуся существу.

Тот наступил на ставший бесполезным снаряд, но больше не смог сделать ни шага — топор Офигейро настиг монстра. Я обернулась и заметила, как следом за графом нёсся Вальдемар. С диким «мя -о!» кот прыгнул на третьего нападающего. От чудо -когтей животного пострадало не одно дерево, а уж магнус и подавно не устоял.

Но несмотря на то, что мои друзья уничтожали тварей, откуда -то появлялись новые.

Сверкнуло вновь, и за огромными тенями магнуса показалась человеческая фигура.

Магнер!

— Мама! Мам...

Узнав голос девочки, я заозиралась: где моя малышка?! Девочка бежала к нам со стороны леса, куда, видимо, обидевшись, убежала. Магнер тоже её заметил, и я запаниковала, не зная, что делать. Устин не поможет, а Анита ещё ребёнок. Что бы ни говорил её папа, она может справиться лишь с магнусом. Я видела это — искры магии не причиняли злому магу ни малейшего вреда. Он лишь морщился, будто от укусов насекомого. И когда незнакомец начал поднимать руку, я закричала:

— Анита, шар!

И побежала на врага. К счастью, девочка сразу сообразила, что я хочу, метнув одну из своих искр в погасший светильничек. Вокруг меня выл магнус, над головой сверкали молнии, которые плодили в Шааде новых монстров.

Один шанс. Мизерный. Я не думала о том, получится ли снова. Просто схватила осветившийся стеклянный шарик и метнула в мага. В этот момент Анита добежала до меня, и я повалила её на землю, закрывая собой. От вспыхнувшего пламени нас загородил Офигейро.

Когда жар растаял, я осторожно приподняла голову.

Как тихо.

— Анита?

— Я в порядке, мам, — торопливо ответила девочка и осмотрела меня. — А ты?

— Тоже, — обняла её и позвала: — Вальдемар?

— Они исчезли, — хрипло отчитался кот. Он покачивался, и вздыбленная шерсть его дымилась, но зелёные глаза сверкали хищным азартом. — Превратились в. это.

Я поднялась и помогла встать девочке. Вокруг всё было покрыто чёрной массой, которая медленно теряла свой блеск, застывая.

— М-да, — передёрнула я плечами. — Вот что значит выражение «закатаю в асфальт».

— И беспокойно оглянулась на замок. — Устин! Надо ему помочь.

— Папе? — искренне удивилась Анита.

Я осуждающе покачала головой.

— Два сапога пара. Он попал под обвал... Офигейро, твой топор ещё остёр?

— Мои когти тоже, — обиженно напомнил о себе Вальдемар.

— Я тож-же кое-что могу, — просвистел над головой Януарий.

— Вот это я понимаю, сплочённая семья, — одобрила я.

— Ну хорошо, — сдалась Анита. — Идём помогать папе.

Но по тому, что бежала она быстрее всех, я сделала вывод, что малышка волнуется за отца не меньше других, но не желает показывать это, копируя поведение родителя.

Вместе мы быстро разобрали завал и нашли тело мага. Едва дыша, я прислушалась к дыханию мужчины.

— Жив.

— Конечно жив! — с облегчением рассмеялась девочка. — Что может сделать какой -то камушек великому и ужасному стражу Шаада?!

Я молча осмотрела рану на виске бесчувственного мужчины и развязала рубашку, которой он обернул талию, чтобы порвать её на бинты. Когда осторожно обматывала голову Устина, тот пошевелился и, приоткрыв глаза, едва слышно прошептал:

— Вы снова ударили меня, София? Чем на этот раз?

— Замком, — пряча радость, буркнула я.

Едва жив, а ещё шутить пытается! И как мог великий маг позволить завалить себя? Почему не разнёс стену в пыль? Впрочем, это и так было понятно: мощная сила Устина уничтожила бы не только стену. Мужчина безропотно принял на себя удар, чтобы я не пострадала. И от осознания этого становилось неловко.

— Замком в стиле хай-тек? — иронично улыбнулся он.

— Вам попался неопытный дизайнер, — заканчивая с перевязкой, виновато проворчала я.

— Я старалась, но получилось что-то вроде «хай-так»! Теперь у нас нет холла. Да и ваш кабинет тоже канул в небытие. Собственно, вся северная стена.

— Зала поющего металла должна выстоять, — пытаясь самостоятельно подняться, проговорил Устин. — Из-за усиленного железом пола. Ваш «хай -так» неплох, София.

Мы с Анитой бросились на помощь, но мужчина её не принял.

— Кстати, теперь там панорамное окно, — отступив, мрачно пошутила я.

— Януарий Второй, перенеси всех туда, — с трудом сохраняя равновесие, приказал маг.

— По лестнице сейчас подниматься опасно.

Он положил ладонь на голову дочери, и в простом жесте было столько любви и нежности, что я едва не задохнулась от нахлынувших чувств. Этот человек проявляет заботу делом. Пусть слова мага кажутся жестокими, а порой и ранят, поступки говорят сами за себя. И как я раньше этого не замечала?

— По одному, — продолжал отдавать приказы Устин. — Сначала оповестим оплоты, что наш выстоял, и расскажем о враз погасших светильниках. А затем...

Повернулся ко мне и сухо уточнил:

— Г отовы начать всё сначала, София?

Я прикусила губу, сдерживая рвущиеся слёзы, и просто кивнула. Анита воодушевлённо захлопала в ладоши.

Да, я всё переделаю. Учту допущенные ошибки и на каждом этапе буду советоваться с Устином. Мои знания, его магия и фантазия нашей дочери сделают невозможное реальным.