Вместе мы восстановим наш дом.

В зале поющего металла было тихо. Казалось, никто не хотел тревожить волшебный пол. Анита прижалась ко мне так сильно, будто боялась потерять. Устин стоял посередине комнаты и, поджав губы, что-то обдумывал. Кот, обмахиваясь хвостом, развалился на единственном предмете мебели — столике округлой формы.

Над головой кружил Януарий и обиженно завывал. Офигейро остался снаружи, наотрез отказавшись летать, и привидение не могло простить недоверие другу.

— Удерж-жал бы, — в очередной раз вздыхал Януарий и тоскливо поглядывал на меня. — Вериш-шь?

Я кивала, гладила малышку по волосам и смотрела на Устина. Казалось, тот медлил, в опаске получить плохие новости. Нападение магнуса было столь неожиданным и невероятно сильным, что даже обрушило часть замка на голову его хозяина. А появившиеся магнеры были очень опасны, ведь магия в наших «бомбах» вдруг погасла.

— Вы ничего не измените, если будете тянуть, — не выдержала я и, желая поддержать мужчину, улыбнулась. — Всё может быть не так страшно, как вы думаете. Не изводите себя заранее.

Устин кольнул меня холодным взглядом, но я уже не так сильно реагировала на его отстранённость. Желая подтолкнуть к действию, приподняла брови:

— Или вы так сильно пострадали от камней, что не в силах выпустить свой белый луч?

Устин вскинул подбородок и, сузив глаза, разжал пальцы. В пол ударила светлая магия, а я едва сдержала смех. Даже большие дяди в душе остаются мальчишками. Стоит нежно нажать на самолюбие, как почти каждый взрывается. Но злоупотреблять этим не стоит, никто не любит, когда над ним подтрунивают. И я в том числе.

Огоньки в прилепленных на стенах шариках начали светиться сильнее, но всё действие проходило медленнее, чем раньше. Будто магии Устина требовалось время, чтобы разогнаться. Улыбка моя растаяла — возможно, я случайно попала в точку, и отец Аниты пострадал сильнее, чем показывает. Ведь его дочери не составило труда восстановить искорки в наших светильничках.

— Устин, — услышали мы взволнованный женский голос. — Хвала Шааду, ты жив...

— Как дети? — сурово перебил её маг.

— У нас всё хорошо, — поспешила успокоить его Флоренс. — Герман почуял приближающуюся грозу, и сын с малышом успели спрятаться в подвале. Мы сумели дать отпор магнусу. Его не так много прорвалось.

— Магнеров не было?

— Нет, — ответила женщина. Помолчав, добавила: — Но присутствие ощущалось. Все шарики, что сделала твоя дочь, погасли как один.

— У нас тоже, — мрачно проговорил Устин.

— Бэтрис. — начала было Флоренс и осеклась.

— Сначала я связался с тобой, — понимающе пояснил маг и покосился на меня со странным видом. Помявшись, всё же добавил: — Сейчас я не могу одновременно вызвать вас обеих.

— Ты пострадал? — заволновалась Флоренс.

Её голос звенел тревогой более сильной, чем просто беспокойство за друга. И даже за любимого. Я понимала, что стражи ценят Устина, как самого сильного, и полагаются на него. Великий и ужасный. Как, должно быть, тяжело выносить этот груз.

Поддавшись импульсу, я поднялась и обратилась к женщине из света:

— Э. Простите, Флоренс. Меня зовут София. Неприкаянная душа, помните?

— Конечно.

— Это я. Случайно, конечно! Устин пострадал из -за меня. Я стараюсь сделать замок более удобным, но не всегда получается. Иногда бывают несчастные случаи.

— Понятно, — нервно рассмеялась женщина, но я ощутила, что напряжение спало. — Ты поосторожнее, дорогая. Энтузиазм похвальный, но безопасность хозяина и его дочери должна быть превыше всего!

— Простите, — покаялась я и хитро улыбнулась мужчине. — Но мне кажется, хозяин нарочно позволил это.

— Как так? — удивилась Флоренс.

— Неужели вы думаете, что такой сильный маг не сумел бы защититься? Когда я была в живом мире, моя подруга часто делала вид, что ей нездоровится, когда хотела денёк или два отдохнуть дома.

— О! — Тон женщины изменился, тоже стал более игривым. — Понимаю. Устин, отдохни как следует. Как ты знаешь, после грозы они долго не смогут проникнуть в Шаад. Устрой себе хороший отпуск! Но сначала узнай, как там Бэтрис.

— Договорились, — буравя меня взглядом, ответил маг и сжал пальцы.

Луч погас, и показалось, что в зале наступила ночь. Когда глаза привыкли к естественному освещению, я погрозила Устину пальцем:

— Вы обещали. — Посмотрела на девочку и подмигнула. — Кажется, нам пора планировать, как мы проведём выходные. Есть идеи?

— Конечно... — с энтузиазмом начала Анита.

— У меня есть, — сурово осадил её отец. — Починить стены замка и укрепить их. Сейчас ваши познания о цементе и прочем будут как нельзя кстати, София.

— Вот тебе и отпуск, — буркнула я.

Но это было больше для вида. Я прекрасно понимала, что Устин благодарен мне за «алиби», пусть и в своей собственной манере выразил это. Хорошей манере! Вскользь похвалив мои навыки и знания, дал понять, что я здесь необходима. Есть от чего стать счастливой!

А маг тем временем глубоко вдохнул и снова разжал пальцы. Я с тревогой отметила, что луч, который ударился в сверкающий металл, был заметно слабее, но тем не менее контакт состоялся.

— Устин.

Голос Бэтрис был слаб, и по лицу мужчины скользнула тень беспокойства.

— Ты пострадала?

— Жить буду, — проворчала та старушечьим голосом. — Эти ваши снаряды абсолютно бесполезны. И как ты мог поддаться очарованию заблудшей души, не понимаю.

— Они не бесполезны! — повысив голос, перебил её Устин.

Не ожидая от мага подобной реакции, даже я вздрогнула.

— Ты снова будешь её выгораживать? — взвизгнула женщина. — Я чуть не погибла, положившись на эти шары. Эта твоя София бесполезна, как и её идеи.

— Ошибаешься, — процедил Устин. Он заметно побледнел, но продолжал выпускать силу в пол, освещая залу. — Она не только умна и находчива, но и обладает магией.

Что?

То ли это эхо, то ли этот вопрос задали одновременно мы с Бэтрис... Котом, Януарием и даже Офигейро!

— А то, — неожиданно мягко усмехнулся Устин и посмотрел на меня почти с восхищением. — Она остановила магнеров простым стеклянным шаром.

— Не простым, — запротестовала я. — Анита его зарядила!

— Вообще-то ты перепутала. — Девочка лукаво глянула на меня исподлобья и достала светильничек, в котором искрилась розовая магия. — Вот он. Ты схватила погасший. Но он сработал!

Внезапно ощутив слабость в коленях, я уселась на металлический пол, который торжественно отозвался «Одой к радости».