– Да? А похоже. Итак… Вы, стало быть, тоже имеетеотношение к той самой священной борьбе?

– Да что вы ко мне прицепились? – в сердцахспросил Костя. – Я же вам говорю: я – простой менеджер. Босс здесь ведетдела с представительством, а мое дело – на подхвате…

– Говоря «босс», вы, конечно, подразумеваете господинаКаюма Вахидова?

– А кого же еще?

– И какие же у вашего босса дела с представительством?

– Вот у него и спросите.

– Ах да, я и забыл, вновь всплывает коммерческая тайна…Святая вещь, конечно… А что вы скажете, господин Тулупов, если я сообщу, что уменя несколько… иные сведения о вашей персоне?

– То есть?

В том, что вы – Анатолий Степанович Тулупов, я, в общем,пока не сомневаюсь. Как и в том, что визу в нашу страну вы получили совершеннолегально. – Он поднял со стола загранпаспорт и тут же небрежно положилназад. – Но есть на ваш счет, надо вам сказать, прелюбопытная информация…Очень похоже, что вы не менеджер, а, выражаясь казенным языком, членорганизованной преступной группировки по кличке, простите, Утюг… А?

– Чепуху какую-то мелете.

– Да? Вы полагаете? – Он заглянул в лежавшую передним бумагу. – Вы так полагаете, господин Утюг? Тут о вас написано немалоинтересного. Братва с Васильевского острова, «крыши», понимаете ли, контрабандаи прочие шалости, отчего-то преследуемые российскими законами, – впрочем,как и нашими, спешу уточнить, как и нашими… И спутник ваш, я имею в видугосподина Попова, по тем же сведениям, носящий по ту сторону границы прозвищеОблом, занимается столь же увлекательным и доходным, да вот беда, насквозьпротивозаконным делом, и насчет господина Вахидова у нас собрано немалоинтересного материала… Что скажете?

– Что глупости все это, – сказал Костя. –Клички, братва, да вдобавок контрабанду приплели… Мы – честные бизнесмены. Аесли кто-то у вас тут с российскими спецслужбами снюхался и…

– Ах, вот какова у вас будет линия защиты?

А чем плохо? – усмехнулся Костя. – Когда честныхбизнесменов ни за что ни про что волокут в кутузку из-за их контактов сичкерийским представительством – тут поневоле всякая гадость в голову лезет… Мытут у вас что-нибудь нарушили?

– Да вроде нет…

– Тогда в чем заморочки?

– Ну хорошо, господин Тулупов, – сказалполковник. – Давайте будем откровенны. Священная борьба ичкерийскогонарода за свою независимость, честный бизнес – все это, конечно, прекрасно. Новы, не забывайте, находитесь в независимом государстве. В одной из егоспецслужб. Мы обязаны знать, что происходит на нашей территории, чем тутзанимаются иностранцы. Вы согласны, что это вполне естественное желание?

– Ну, вообще-то…

– При чем здесь «вообще-то»? – жестко бросилполковник. – И при чем здесь «ну»? Знать – необходимо, – отчеканилон. – Священная там у вас борьба или не особенно… Не суть важно. Мы должнырасполагать информацией.

– А я здесь при чем?

– Дурочку не валяйте, – сказал с усмешечкойполковник. – С вашим-то богатым жизненным опытом…

– Что, стучать предлагаете?

– Бог ты мой, к чему употреблять столь пошлые инеуместные среди солидных людей термины? – деланно изумилсяполковник. – Речь идет всего-навсего о легком сотрудничестве. В итоге нестоль уж и обременительном.

Информация, и не более того. Мы со своей стороны сумеемоказаться благодарными. Вряд ли у вас здесь нет проблем, которые с нашейпомощью могли бы великолепно разрешиться…

– Э, нет, – ухмыльнулся Костя. – Не пойдет,герр оберст. Сегодня этаким вот образом разрешишь проблемы, а завтра из вашегонезависимого моря еще один неопознанный трупец выловят…

– Я могу гарантировать…

– Да бросьте. Не было среди Тулуповых стукачей и небудет. Зачем мне нарушать хорошую семейную традицию? Чтобы деды и прадеды вгробу перевернулись?

– Чего в данном случае больше – клановой верности илипримитивного страха?

– Вопрос, конечно, философский…

– Я ведь могу и рассердиться, – пообещал полковникТыннис, и в самом деле не лучившийся сейчас добротой как ко всему человечеству,так и к отдельным его представителям. – Мы можем связаться с вашимиправоохранительными органами…

– Ага. И что вы мне предъявите? Детство какое-то,господин полковник. Напугали ежа голой попою…

Значит, ваших вы не боитесь, я так понимаю? – спросилполковник, старательно пытаясь держать себя в руках. – А как насчет наших?Спецслужбы, знаете ли, мало напоминают институт благородных девиц.Представляете, у нас в штате вовсе нет уполномоченного по правам человека.Какое варварство, а? Милейший господин Тулупов, вы ведь можете попростуисчезнуть. Взять и исчезнуть. Собственно говоря, вы уже исчезли несколько часовназад. Смею вас заверить: люди, которые вас сюда… пригласили, умеют держатьязык за зубами. Обойдется без всяких адвокатов, журналистов и запросов впарламенте. Мне отчего-то кажется, что ваше правительство, а особенноопределенные государственные службы, не станут, как это говорится… рыть землюрогами. Какое им горе от того, что еще один русский браток где-то ухитрилсясгинуть? Какая им печаль? Наоборот, одной заботой меньше. Никто не знает, чтовы у нас, никто и не узнает…

– Вы полагаете? Ну, вы оптимист… – Костя преспокойнозабрал из пачки полковника очередную сигарету и намеренно выпустил дымсобеседнику в лицо, насколько удалось. – А вы уверены, что у меня нетуподстраховки? В бизнесе, – подчеркнул он голосом последнее слово, – всерьезном бизнесе всякие меры предосторожности бывают…

– Блефуете?

– Милый, – проникновенно сказал Костя, – дамы в России такие университеты прошли, что видали твою контрразведку наизвестном предмете, который на банан ужасно похож…

– Не забывайтесь! – Полковник, такое впечатление,взвился в натуральной ярости, не наигранно. – Пока что вы у меня в руках…

Пора было кончать эту затянувшуюся бодягу. Неторопливонаклонившись через стол к полковнику, Костя сказал веско, с расстановкой:

– Как бы у тебя собственные яйца в руках не оказались…Слушай сюда, полковник. Мы сюда приехали не мелочь по карманам тырить. Мы тутделаем серьезные дела с серьезными людьми. И у нас, чтоб ты знал, так простолюди не пропадают. Не разработали меры предосторожности, тебя ждали, такогоумного, а до тебя в песочнице играли… Знаешь, что будет потом? Непременнонайдется твой же собственный генерал или министр, который тебя в этом жекабинете поставит раком и поимеет по полной программе. И пойдешь ты сортирымыть – это при самом лучшем раскладе. А при худшем – кишки на забор намотают. Ине дай бог, ежели ты человек семейный, с бабой и детушками, им тоже несладкопридется. И не надо на меня сверкать глазками. Коли уж предложил такие игры,должен и свои карты знать… Короче. В стукачи я к тебе не пойду. Пришить ты мненичего не можешь. Перед тем, как сюда ехать, мне ваши кодексы бегло изложили –у нас, сам понимаешь, имеются хорошие консультанты по разным вопросам… В общем,или предъяви мне протокол задержания с четкой мотивацией – да не забудьпереводчика, чтобы перетолмачил мне его с вашего, – и начнем толковатьисключительно в присутствии адвоката, как мне по вашей конституции и положено.Или пожмем друг другу грабки – и разбегаемся. Пугать вздумал, декадент… Ну?