— Два дня у тебя. Завтра Костнер за тобой заедет. Выполни мою просьбу и, возможно, останешься жив, — он щёлкнул пальцами возле моего правого уха. — Не пытайся убежать.

— Ага, — с издёвкой произнёс я.

Развязывать меня никто не спешил. Ну ничего страшного. Не из таких ситуаций выбирался. Вцепившись в спинку стула, резко дёрнул вверх. Спинка вылетела из отверстий, в следствие чего я упал. Руки всё же оставались за спиной и связанные. На подносе заметил нож. Схватил его аккуратно и ловко начал резать верёвку. Спустя пару минут удалось выбраться из оков. Затем перерезал верёвку на ногах. Взглянул на поднос с костями и одним кусочком окорока. В животе заурчало. К горлу поступал приступ тошноты. Гордость могла взять надо мной вверх, но голод оказался сильнее. Я вцепился пальцами в окорочок и начал жадно разрывать зубами мясо. Жир и масло с каждым укусом разлетались в разные стороны. Схватил кусок хлеба с пола, также принялся жадно поглощать, запивая всё это вином. После трапезы сел на стул и просто тяжело дышал. Мне было плохо. Только это состояние было между: «сейчас сдохну» и «на хрен надо было столько жрать».

Вытер руки об свои лохмотья. Шикарно меня одели. Серая рубаха да штаны потрёпанные. Даже обувь не дали. Придётся босиком щеголять. Сейчас ночь и идти куда-то довольно опасно. Тем более в такой экипировке. Осмотрев комнату стало понятно, что она единственная в доме, не считая прихожей. Граф сразу в карету и прочь отсюда. Если не подводит слух, то его сопровождала, минимум, дюжина рыцарей на конях. Обычный эскорт людей, подобных графу. Я подошёл к двери и закрыл её изнутри на тяжёлый металлический засов. Не хватало мне незваных гостей. Сам расположился на шкуре зверя. Хорошо, что лето и ночь тёплая. Надо поспать и восстановить силы. Не заметил, как уснул.

Пронзительный звук кукареканья петуха чуть не оглушил меня. Птица залетела на подоконник и начала свою утреннюю предсмертную песнь. Тяжело открыл глаза. Голова гудела не по-детски. В горле сухо, и воняло чем-то противным. Зажав уши ладонями для уменьшения посторонних звуков, я перевернулся на другой бок. Не помогало. Петух по-прежнему орал во всё горло. Нащупал косточку от вчерашнего окорока и метко метнул прямо в голову птице. Резкий, прерывистый крик и тишина. В дверь кто-то начал настойчиво стучать. Неужели хозяин птицы так быстро пришёл. С трудом встав на ноги, поплёлся к двери. Стук не прекращался ни на секунду. Рука у этого гостя, случаем, не отсохла?

Открыв дверь, лицезрел перед собой огромного человека в доспехах. Он точно выше меня на полголовы. Его бородатая физиономия не придавала ему вид милого соседа. Зорким глазом подметил огромную секиру в правой руке и два кинжала в ножнах на поясе. В левой он держал котомку. Синхронизация с мозгом прошла успешно, так как я знаю все слова и все предметы этого мира. Громила посмотрел на меня с презрением, толкнул в сторону и вошёл в избу. Кинул котомку на шкуру зверя и уселся на стул.

— Значит я буду твоей нянькой? — его грубый голос разлетелся по комнатушке и заглох в стенах.

— Нянькой? Если эта нянька сможет сражаться наравне с оборотнем, то да, — как я понял, котомка предназначалась для меня. Начал в ней копошится. Белая рубаха, потёртый кожаный лёгкий доспех, сапоги и кожаные штаны. Переодеваться начал прямо на глазах у няньки. Он почему-то отвернулся. Стеснительный попался. — Значит ты и есть Костнер?

— Всё верно. Граф приставил меня к тебе из-за проклятого оборотня. Знаешь, сколько погибло людей в прошлое полнолуние?

— Меня известили. У нас мало времени. И мне надо пожрать, — голод давал о себе знать. Что за такое слабое тело, да и организм в целом? — На голодный желудок думается совершенно хреново. Согласен?

— Дерзкий ты охотник, однако. Как разберёмся с оборотнем, то поговорим с тобой по душам.

— Душевные беседы я просто обожаю, — с каких пор я стал таким язвительным и дерзким? Побочный эффект просачивания сознания в посторонний мозг, и чужие привычки становятся родными. Откуда я знаю такие термины? Я же спал на всех уроках по психологии и биологии.

— Пошли. Проведу тебя до ближайшего трактира. И вот, держи, — здоровяк протянул мне один из кинжалов вместе с ножнами. — Порой холодная сталь лучший аргумент в критическом споре. Тем более, мне хочется услышать твою тактику по поимке столь грозного оборотня. Коль столько ведьмаков и охотников не справились.

— Уверен, что точно хочешь знать? — я скептически отнёсся к его героизму.

— Мне придётся работать с тобой в паре по приказу графа и, естественно, я хочу знать все подробности, — возмутился Костнер.

— Есть несколько вариантов ловли и убийства оборотня, — здоровяк дал только ножны и кинжал, а пояса у меня нет, чтобы его повесить. Пришлось прятать в сапог. — Самый простой — это загонять, как зверя. Очень эффективный способ, но требует много народа и приспособлений. Но, как обычно бывает, у крестьян всё это есть. Знаешь, в чём проблема в такой охоте?

— Невинные жертвы? — догадался напарник.

— Вот именно. К такой методике прибегают только в самые отчаянные времена. И не каждая крестьянская семья согласится поучаствовать в лотерее с оборотнем. У нас нет времени этим заниматься, так как ваш оборотень убивает всех налево и направо без особой конкретики… — мы вышли из избы и пошли к трактиру.

— Конкретики? — Костнер переложил секиру на плечо. Все жители в пределах нашего обзора попятились назад.

— Если верить графу, то зверь убивает всех без разбора и в разных местах, а значит либо он не местный, либо кто-то из солдат или бедняков. Вариантов много, где он может обратиться, выжидать проблематично.

— Тут что-то не сходится. Даже если предположить, что он может обратиться в любом месте, то почему он убивает так много людей? — здоровяк мне уже стал нравиться своей любознательностью.

— Если не знать сути, то можно принять это за магию и волшебство, — блеснул знанием, так блеснул, но понял ли Костнер эту глубокую мысль? Вопрос остаётся открытым. — При обращении, то есть трансформации из одного вида в другой, происходит огромная трата энергии. Соответственно, эта энергия заимствуется у изначального вида, то есть человека. Отсюда этот зверский голод, — удивляюсь своим познаниям. — Оборотню нужно восполнить всю затраченную энергию и пополнить её запасы на будущую охоту. Как я понимаю, ликантропия отодвигает сознание человека и полностью выставляет на первый план инстинкт хищника. Только вот хищники охотятся для пропитания, а тут какой-то маньяк получается. Возможно, человек и есть настоящий маньяк.

— Предлагаешь ловить маньяка? — он перешагнул через бревно и чуть не споткнулся.

— Маньяка? Серьёзно? Тут каждый второй маньяк, — если учесть, что жизнь тут не ахти, то психика может повернуть совсем не в то русло. Ради выживания люди на многое способны. Взять того же Дюка.

— Это бесполезное дело. Тем более, что оборотень не из крестьян. Если было бы так, то сами крестьяне давно бы сдали его с потрохами или выпустили потроха вилами.

— Тогда какой метод нам поможет? — навстречу к нам шёл пьянчуга. Он подошёл близко и хотел уже что-то сказать, но прямой удар Костнера кулаком свёл его желание на нет.

— Мило тут у вас, — я оценил такой исход нежелательных бесед с человеком, который готов женится на бутыль самогона. — Придумал пока два варианта, но, в любом случае, нужны полномочия графа.

— Думаю, он пойдёт навстречу, — одобрительно произнёс Костнер, и мы продолжили путь.

— Завтра полнолуние. Все жители должны сидеть по домам со всеми возможными укреплениями изнутри и с оружием в руках. Повезёт, если оборотень успел уйти в леса, но если нет, то тогда будет туго.

— Сегодня доложу графу. Всех жителей известят завтра на собрании. Что-то ещё? — он взглянул на меня так, будто я самый знаменитый охотник на оборотней. С уважением.

— У оборотней что-то вроде аллергии на серебро. Этот металл при контакте с плотью не даёт регенерировать тканям и клеткам. Закономерно наступает смерть от кровопотери и недостатка кислорода в мозге. Вот только каждый зверь может извлечь всё что угодно из тела на грани жизни и смерти. Одной пули недостаточно. Нужна дробь.

— Дробь? — удивлённо спросил собеседник.

— Да, — поковырялся в памяти, понял, что они только перешли на огнестрельное оружие. Пока в арсенале у них примитивные ядра, порох и бумага. Печально. — Тогда мне нужен