уничтожает её изощрённо, лишая взрослых чувств и разума, ответственности, рационального мышления — всё, что делает людей людьми и помогло им покорить Землю, даже чуть-чуть негостеприимный космос, и это не упоминая пространство-время!

Объединить народ со всех окружных объездок, двинуть на вышку, отключить её и, даровав всем разум, благополучно уехать на поиски человечества будущего? Отличный план!

Главное не забыть убить Вышечницу, наверняка у неё с мозгами всё порядке, а вот с моральными ориентирами и нравственностью не очень.

Только как объединять? Вряд ли им охота рисковать за просто так, а вдохновить их идеей о грядущем счастье...

Костя задумчиво подняла над собой свою шляпу.

Ещё сутки понадобились путешественнице, чтобы убедиться в своей правоте, прежде чем жительницы Гумболги собрались возле резервуара, чтобы послушать важное объявление. К своему удивлению, они обнаружили Караган в новой шляпе, а на старой бочке вместо старейшины стояла Костя.

— Уважаемые жительницы! Позавчера я не сказала вам всей информации, потому что не была уверена, к кому я попала. Но теперь я понимаю, что вы хорошие люди и...

Пришлось прерваться, потому что женщины захлопали.

— ...И что вам можно доверять. Короче, вы в большой беде. — Костя выдержала паузу, наполненную почти мёртвой тишиной, если не считать скрипов различной природы. — Потому что у вас действительно большая беда. Воды мало, почвы нет, вам приходится есть пластик и ходить в старых тряпках...

— Нормальные тряпки! — крикнул кто-то из задних рядов.

— Хорошо, нормальные. Вот только в моём родном городе — а я жила в городе, это такое очень большое поселение, но подробнее расскажу, когда вы мне поможете — не было ни пластика, который ели, ни недостатка в воде. Представляете, люди водой даже посуду мыли, и мылись ею сами, и даже наливали большую яму воды и в ней бултыхались!

По толпе прошёлся шум — никто не представлял, как это можно бултыхаться в яме с водой.

— Да, так жила я, и это была нормальная жизнь. И я хочу, чтобы у вас была такая же! Поэтому...

Но Костя не договорила.

— Зачем нам бултыхаться в яме с водой? — раздалось со всех сторон. — Зачем нам мыть водой посуду, если вода предназначена исключительно для питья и варки листьев?

Костя поджала высохшие губы, которые были на вкус как соль с пылью. Если уж водой их не соблазнить...

— А я хочу бултыхаться в яме с водой! — пискнула Тамур.

— Ты чего, песку наелась?! — тотчас осадила её Самур, и Тамур боязливо сжалась. Самур сердито, судя по складкам платка, посмотрела на Костю.

— Если ты знаешь, где эта яма с водой, я буду бултыхаться в ней первая!

Костя просияла.

— Я предполагаю, что яму с водой должна вам Вышечница!

Женщины снова зашумели. Сначала робко:

— Вышечница нам должна?

— Мы ведь посылаем ей часть добытого пластика...

— Да как можно? Так нельзя.

— Вышечница нас не обижала и с нами не ссорилась.

— Кость не может ничего знать про Вышечницу.

Но вскоре высказывания стали смелее:

— У неё не одни, а много колёс, а у меня нет собственных колёс!

— Кость летала, всё видела!

— Эту вышку никто из нас не видит, а значит, нам она не нужна!

— Хочу бултыхаться в яме с водой!

— Хочу напиться воды и лопнуть, чтобы из меня потекла вода!

— Хочу шляпу.

"Кажется, я их уговорила пойти на вышку. Вот только как объединить их с другими?" — подумала Костя.

Караган недовольно морщилась: она, очевидно, не находила хорошей идеей идти на вышку, но уж больно нравилась ей Костина шляпа.

— По такому поводу я согласна помириться с Бузачи! — воодушевлённо заявила Тамур.

Остальные женщины удивлённо на неё уставились.

— Ну-у-у... — Тамур смущённо опустила голову. — Он никогда меня не обижал, даже дарил детали для нашей "Пескоройки". Мы с ним много рассуждали, отчего небо днём синее, а на горизонте розовеет или даже алеет, и отчего нет у нас других цветов кроме тех кустов.Честно говоря, мы с ним и не ссорились, просто пришлось разделиться.

— Хороший был парень, — прокомментировала Караган, вставая перед Костей. — Я вот тоже подумала о том, чтобы прекратить вражду между нашими объездками, мне это надоело. — Тут она нахмурилась. — Но лишь в том случае, если Култук принесёт извинения первым!

Если мозги у жителей той объездки работают так же, как у этих женщин, то у Кости в рюкзаке ещё достаточно вещей для решения всех проблем.

— Если Тамур и Самур мне помогут, я поеду туда и уговорю его извиниться! — поспешила заявить путешественница.

— Конечно, мы поможем! — обрадовалась Тамур, а Самур, судя по всему, закатила глаза, но возражать сестре не стала. Видимо, считала низким шутить над личным.

"Пескоройка" выехала ближе к вечеру, чтобы непривычная к жаре и испепеляющим солнечным лучам Костя "не высохла по дороге". Действительно: в отличие от жительниц путешественница предпочла бы, чтобы в этом умирающем мире всегда царил приятный полумрак. Не хотелось изводить таблетки от головной боли, иначе к концу своих злоключений она использует пистолет против своей же черепушки.

Что Самур, что Тамур прекрасно ориентировались в пустоши ночью, причём делали это по компасу и примитивно составленной карте.

"Есть шанс у человечества", — думала Костя, сжавшись от холода: теперь температура упала. Ладно, прошло только четыре дня, а привычка формируется за двадцать один день. Не считая сегодняшний осталось шестнадцать, и ей станет легче переносить вот это всё.

Самур и Тамур о чём-то беседовали, но слова почти не удавалось разобрать. Пару раз сказали "вышка" и упомянули, что у Караган есть какая-то очень хорошая музыка.

"Контратака звуковыми волнами?" — рассеянно предположила Костя, прежде чем погрузилась в тяжёлый беспокойный сон.

Поселение мужчин, которое никак не называлось, по устройству ничем не отличалось от Гумболги. Только если в Цветнике всё было чисто, аккуратно и по фен-шую, то здесь чувствовались небрежность и широкий размах. Впрочем, машины ничем не отличались, разве что было много деталей побольше. Жители тоже были похожи на обмотанных тряпками стимпанк-человечков, только поуже в нижней части и пошире в верхней. И они тоже оторвались от дел, когда к ним подъехала "Пескоройка".

Костя не торопилась покидать кузов, не выслушав бормотания на свой счёт.

— Это что, цветочницы?

— Что им надо? Хотят украсть воду?

— А кто сидит в