Оруженосец наконец сообразил, чего от негохотят, и, сутулясь, удалился. Громадная виноватая спина занимала всю ширинукоридора. Ирке стало его жалко.

– Жестоко вы с ним! По-моему, оногорчился.

– Это я огорчилась! Не найти вдвухкомнатной квартире ванной – это уже не анекдот. Это патология. Загадка дляменя эти оруженосцы! И как они только отыскиваются? Откуда берутся? Каждыйточно клонированная копия хозяйки. Если не внешне, то в плане мозговточно, – глядя ему вслед, негромко сказала Фулона.

«Значит, моя клонированная копия –Антигон», – без воодушевления констатировала Ирка.

– Теперь по поводу поездки! Запоминайглавное. Недалеко от твоего дома будет порт. Ты увидишь забор и краны. Еслистоять лицом к порту, по левую руку окажется бензоколонка. Напротивбензоколонки небольшая площадка. Несколько скамеек, детская горка, турник… Ты будешьвести за площадкой наблюдение. Обо всем необычном сразу сообщай мне. Самойвмешиваться ни во что не надо. Разве что в самом крайнем случае. Вопросы есть?

– Есть.

– Валяй!

– За чем именно я должна наблюдать?

Как Ирка уже заметила, терпение не было самойсильной стороной Фулоны.

– Я же сказала: за площадкой! Это развене ясно? – повторила она не без досады.

– Ясно. Но что на этой площадке менядолжно волновать? Чтобы дачники скамейки не утащили?

Фулона молчала довольно долго. Заметно было,что она колеблется.

– Просто наблюдай, и все, – сказалаона наконец.

– Секрет?

– Не то чтобы секрет. Просто тут всесложно. Если тебе дано увидеть – ты увидишь. Возможно, сразу. Возможно, несразу. Если нет – значит, само знание об этом пока преждевременно. Понятно?

Ирка подтвердила, что понятнее не бывает.

– Когда надо ехать? Завтра?Послезавтра? – спросила она.

– Не угадала. Сегодня.

Ирка с сомнением посмотрела на часы. Стрелкаподползала к восьми.

– А я еще успеваю?

– Замечательно успеваешь. Большинствопоездов идет в Питер после двадцати трех ноль-ноль. У тебя достаточно времени,чтобы собраться. Телепортации я запрещаю. Это не тот случай, когда нужнопривлекать внимание. Еще вопросы?

– Деньги на билеты, – сказала Ирка.

– Билет тебе уже куплен. Акомандировочные вот.

Фулона открыла крайний кухонный шкафчик,оказавшийся сейфом, и вручила ей зеленую керамическую кошку-копилку. Иркавстряхнула ее. Копилка была полной примерно на треть. М-да, не густо.Автомобиля не купишь, на Багамы не съездишь.

– Распишись вот тут… Умница, хоть почеркаккуратный! Копилка вручается тебе на ответственное хранение. Все истраченныемонеты возвращаются обратно не позже чем через сутки. Ни в чем себе неотказывай! Хочешь хлеба – купи хлеба. Хочешь минеральной воды – купиминеральной воды, – с ободряющей улыбкой сказала Фулона.

Провожая Ирку, валькирия золотого копья вышлана площадку, шуганув двух слонявшихся без дела оруженосцев.

– В комнату не заходи, а то застрянешь ине успеешь на вокзал, – напутствовала она Ирку.

– А попрощаться?

– Я сама за тебя попрощаюсь. Стой! Тыкое-что забыла!

Ирка обернулась и взяла футляр. Фулона разжалапальцы не сразу. Несколько секунд они держали копье вместе.

– Помни: что у тебя! И всегда внутреннеспрашивай себя: достойна ли ты его, – негромко сказала Фулона и выпустиладревко.

В бильярдном футляре, раздобытом не так давноАнтигоном, копье казалось Ирке тяжелым и неудобным. Оно застревало в теснойкаменной глотке подъезда и царапало штукатурку. В другой руке сиротски громыхалакопилка. У Ирки, разумеется, не было даже пакета, а в карман она не пролезала.Очередное проявление неприспособленности. Быт кусал ее как голодный пес.

Ирка была уже у почтовых ящиков, когда еедогнал голос Фулоны:

– Погоди! Не напомнишь мне четвертыйпункт кодекса валькирий?

Ирка обернулась. Фулона уже вошла в квартиру исобиралась закрыть за собой дверь.

– Валькирия должна любить всех одинаково,никого не выделяя, и не может быть счастлива в любви, – процитировалаИрка.

– Слово в слово! Как тут не позавидуешьмолодой памяти? – одобрительно сказала Фулона.

Дверь хлопнула, а Ирка все продолжала смотретьна нее, раз за разом проигрывая вопрос Фулоны и свой ответ.

Может, копье оттого и не желало исчезать, чтоу нее была слишком хорошая, слишком цепкая память и ей никак не удавалосьобмануть ее?

* * *

Ирка шла и размышляла, зачем валькирии послалиее в Питер следить за площадкой с турниками. Нечего сказать: ответственнаяработенка! Чего, интересно, они опасаются? Что стражи мрака поспиливают вгороде все турники и молодое поколение питерцев вымрет от ожирения и дистрофии?

Подробнее о задании она пока не задумывалась.Вначале надо до места добраться, а там видно будет. В данный момент Ирку большеволновало, что происходит с ее копьем. Почему оно упорно отказывается исчезать?

– Валькирия должна любить всех одинаково,никого не выделяя, и не может быть счастлива в любви, – вслух повторилаИрка.

Это не совет даже, не пожелание, аобязанность, долг. Люби сама, верно, спокойно, без метаний, люби всех безисключения, но при этом не требуй, чтобы любили тебя, – чего уж может бытьяснее и проще? Следует ли она сама этому правилу? Нет. А если нет, то почемуудивляется, что копье периодически перестает слушаться и теперь, точно вечноенапоминание о долге, постоянно пребывает у нее в руках? Потому и в руках, чтобыпомнила и не забывалась.

Другой проблемой Ирки, как она самаосознавала, было то, что Ирка путала любовь к людям как таковую (какая итребовалась) с любовью конфетно-страстной, вычитанной из романов, которые онапотребляла некогда, как наркоман одноразовые шприцы.

В настоящий момент Ирка не склонна былавыбирать между двумя МБ, один из которых, Багров, постепенно становился всеближе, а другой, Буслаев, держал дистанцию и оттого сохранял ореолнедосягаемости. Как кукла, которую девочка видит в витрине и пускает слюни. Нокупи ей эту куклу, и через пятнадцать минут она отшвырнет ее, обезглавленную ис оторванными ногами, в сторону, досадуя, что у нее отняли мечту.