О побеге даже думать не приходилось. От такого как Дельрен не сбежать, а если и повезет, среди здешних дам-пуританок, облаченных длинные платья и юбки, не затеряться. Да и ноги у меня связаны хитрыми узлами.

— Мы куда? — на повороте пробурчал Альн. — К Заркиту? Так она же живая! — Но после долгого взгляда постиг тайную мысль босса. — А-а! — И на ходу приоткрыв боковую дверцу, смачно сплюнул на землю.

Мы проезжали по узкой улочке не самого благополучного района. Однако даже горожане со злыми лицами не осмеливались перебегать дорогу странной парочке. Чтобы ненароком никого не придавить, ехали на медленной скорости, чем и воспользовались любопытные мальчишки, облепившие скаперт и донимавшие Дельрена криками:

— Ловчий! Кого поймал?!

Я пошевелилась, и дети с визгами бросились врассыпную. Но один из сорванцов с рыжими вихрами продолжать орать в окно:

— А чего пес не дохлый?!

На что ловчий продемонстрировал ему здоровенный кулак.

— Дурной малец! — пробурчал седоусый.

— Ав прошлый раз ты утверждал, что он похож на меня, — поддел его Дельрен.

— Так дурным нравом и похожий, — хмыкнул помощник. — Что вас, что его тянет на неприятности.

— Сам-то чего увязываешься за мной?

— Куда вы без меня один-то? — они переглянулись и заулыбались. Похоже, между этими двумя дружеские отношения, несмотря на то, что Альн старше и обращается к ловчему — господин.

Проехав еще немного, тарантас остановилась на окраине улицы, у покосившихся ворот.

Дельрен вылез, подошел к ним и громко постучал. Тишина.

— Поди, пьет не просыхая! — недовольно процедил сквозь зубы. Альн тоже выбрался из скаперта, потянулся, а затем не очень любезно за шкирку вытащил из машины меня.

Нам не спешили открывать, и Дельрену пришлось хорошенько попинать ворота, прежде чем с той стороны, наконец, послышались злобная ругань, грохот. Когда створка приоткрылась, высунулся помятый, тощий алкаш с худым, поросшей сизой щетиной, лицом и выдающейся вперед челюстью.

— Чего? Опять притащили?! — пробурчал неприятный тип, и до нас донесся отвратительный запах дешевого пойла.

Дельрен отодвинулся, и Заркит, увидев меня, дернулся и испуганно попятился назад, как от привидения. Затем запнулся о доску, упал, но даже так продолжал отползать и чертить на какие-то защитные знаки на груди.

— Грешен. Каюсь! — трясясь, бормотал он. — Каюсь!

Оба моих спутника, не сговариваясь, сплюнули.

Проходить на грязный двор, заполненный ветхим тряпьем, разломанной мебелью и другим мусором, где даже бурьян не рос, не стали. Морща нос от брезгливости, Дельрен подпер ногой дверь и зло процедил сквозь зубы:

— Где та?!

— Так нету. Уже, — промямлил гнусаво Заркит, пялясь на мои босые ноги, видневшиеся из-под плаща. От сального взгляда омерзительного типа стало так противно, что я плотнее запахнулась и интуитивно спряталась за Дельреном, который тут же подхватил меня под локоть и подтолкнул к скаперту. Это значит, что я тут не останусь! Какое облегчение! — А чего хотели-то?!

Ловчий не соизволил ему ответить. Открыл дверцу багажника, чуть нежнее, чем в прошлый раз Апьд, запихнул меня в машину и громко захлопнул дверцу.

— Видал? — обратился к помощнику, когда отъехали от ворот.

— А может она близня? — седоусый обернулся и посмотрел на меня. — Похожи же.

— Разные. Впервые такое вижу.

— Эй, у тебя сестра есть? — спросил меня Дельрен.

— Есть, — ответила я и зачем-то добавила: — Младшая. Ей тринадцать.

— А еще?

— Нет.

— Тогда вообще ничего не понимаю, — нахмурился он.

Покинув неприветливую улицу, снова выехали на набережную, а через нее добрались к площади, огражденной толстыми цепями. Спешились, наискось прошли к трехэтажному солидному магистрату с башенкой и часами, обошли его и оказались у серого особняка с добротными двустворчатыми дверями, на которых красовались кованными фигуры львов с бантиками на хвостах. Пока я озиралась по сторонам, Дельрен бесцеремонно постучался.

Почти сразу открылось небольшое окошко.

— Чего, Ловчий? — просипел низкий, резкий голос.

— Привел кое-кого, — Дельрен кивнул в мою сторону, и через небольшое отверстие на меня уставились злобные глазки. Они поморгали, затем в щель высунулся сломанный нос и по-звериному принюхался.

— Позову Вардена, — бросил тип и закрыл окошко. А у меня сердце затрепыхалось в груди.

Уже скоро с той стороны послышалась возня и грохот щеколды. Дверь распахнулась и явила в темном проеме две фигуры: один мужчина был рослым, коренастым, с тяжелым взглядом, другой субтильный и высокомерный. Они оба, не мигая, смотрели на меня.

— Что за розыгрыш?! — нервно завопил тот, что ниже ростом, симпатичный, с ухоженной бородкой, но слишком заносчивый.

— Ты замещаешь отца, с тебя и ответ, — Дельрен толкнул меня в спину, заставляя войти, и я едва не влетела в грудь холеного Вардена, который бесцеремонно схватил меня за подбородок и заставил взглянуть на него. Когда я подняла глаза, эти двое шумно выдохнули от удивления. Мне же запомнился только его длинный нос, золотистая борода и худощавое лицо, с удивительно желтоватыми радужками.

— Откуда она? — растерянно спросил он, скользя взглядом по мне.

— У тебя хотел спросить. Нашел в лесу, без метки, но с этим, — Дельрен раскрыл ладонь и показал мою брошь.

Двое желтоглазых незнакомцев переглянулись, и я запаниковала.

«Кто они! Зачем меня к ним-то привели?!»

Тот, что выше, скорее всего охранник, так и водил носом, будто смакуя мой запах. Да и не скрывал он похотливых помыслов.

Происходящее все больше тревожило меня.

«Так, Алена, держись с достоинством, несмотря ни на что! Держись!» — но мантра плохо помогала. Хотелось схватиться за ловчего и отчаянно взмолиться, чтобы не отдавал меня им.

— Ты уже был в палате? — обратился Варден к Дельрену.

— Нет.

— Я заплачу. Хорошо заплачу!

— Мое молчание обойдется дорого, — начал торг ловчий, и я подумала, что сейчас сердце выпрыгнет из груди от страха. Он что, продает меня этим чудовищам? И почему все удивлены, что я жива? Или… или эти желтоглазые что-то сделали с кем-то, похожей на меня?

— Знаю. Двести.

— Триста.

— Хорошо, — согласил высокомерный аристократ и подал холеной рукой телохранителю знак. Тот кивнул, отошел в другую комнату и быстро вернулся с тремя тяжелыми мешочками, которые вручил ловчему.

Дельрен взвесил добычу на ладонях и довольно ухмыльнулся: