— Здесь у меня нет папаши! — изо всех сил я пыталась держаться уверенно и не показывать слабину. Не знаю, удается ли. Если у них хороший нюх, не распознают ли они силу моего страха?

— У тебя нет выбора, — спокойным, примирительным тоном объяснила Падия.

— У вас тоже не так много вариантов, — парировала я, не собираясь так просто сдаваться и верить чужим словам. — Поэтому извольте объяснить «папаше», что если я играю роль Альвианы, то это не значит, что я Альвиана!

— Хорошо, — нехотя согласилась она, поняв, что я не такая уж и глупая, — как-нибудь решим это.

— Пока не получу гарантии, что своей судьбой буду распоряжаться сама — я не буду изображать Альвиану.

— Девка распоряжается собой?! — громко расхохотался Варден. — Да где это видано?!

Я смерила его ироничным взглядом, смеяться он перестал, однако процедил с угрозой:

— Ник чему быть строптивой.

— Мой настоящий отец — замечательный человек. Он научил меня ценить себя. К его советам я бы прислушалась, но к чужому человеку, думающему лишь о себе, нет. Вы умны и хитры, — польстила я Вардену, который был о себе явно большого мнения. — При желании легко убедите его не лезть к «дочери» ради блага клана.

— Ты без клана не выживешь. На что хотя бы будешь жить? — прямо спросила Падия.

Я даже не сомневалась, что справлюсь. Руки есть, голова на плечах. Красивые прически и здешние женщины любят, так что выживу! Однако вслух ответила:

— Подумаю об этом позже.

— Что ж, — вздохнула она. — Хорошо. Пойдем.

Падия тоже было каре-желтоглазой. Это казалось необычным. Поднимаясь по лестнице, она шла впереди, но то и дело оборачивалась, кидая на меня заинтересованные взгляды. Я же с интересом рассматривала подол ее платья. Ткань шелковистая, дорогая. И крой сложный.

Да все в особняке было дорогим. Резные, лакированные перила, на стенах картины с изображениями хищных зверей, изящные люстры с хрусталем и позолотой, пушистые ковры…Одним словом, сразу видно, дом состоятельных господ.

— Откуда ты? — спросила она, открывая дверь в комнату.

— Из Ярославля.

— Не знаю такого места. И сильно оно отличается от Алькольма?

— Как сказать. Сходства есть. И их немало.

Я оказалась определенно в девичьей комнате. Шелковые желтые обои в милый цветочек, большое зеркало с золоченой рамой, туалетный столик, ковер, уютный диванчик с пуфиком… Было бы интересно осмотреться, но Падия сходу велела:

— Раздевайся. Или будет лучше, если сама покажешь метку.

— Нет у меня ее, — я скинула плащ ловчего, стянула платье и показала плечи.

Падия склонилась над левым плечом, потом перешла к осмотру другого, спины, шеи, груди, но, естественно, так ничего и не нашла.

— И вправду ничего, — прошептала она растерянно. Подошла к столу, плеснула в стоящий на нем бокал чего-то янтарного и жадно отпила. Некоторое время оборотница просто стояла и разглядывала меня. А потом, взяв себя в руки, спросила:

— А белье где купила? Я тоже такое хочу.

— У вас такого не найти.

— Жаль. Красивое, — вздохнула она.

— А какая Альвиана была?

— Другая. Ты не только пахнешь иначе, но отличаешься от Альвианы цветом глаз, фигурой, — она кивнула на мои округлости. — И ведешь себя иначе. Она даже по меркам двуликих была замкнутой, с тяжелым, полудиким взглядом.

— Почему?

— Небольшой клан на окраине. Раздолье, леса, редкие встречи с людьми.

— А я смогу сойти за нее? — я все больше сомневалась, что их с братом затея увенчается успехом. Если молчать я еще смогу, то изобразить тяжелый взгляд вряд ли.

— В академии она появилась лишь раз. И то сбежала после первой же лекции. Если только в общежитии мелькала. Но это я улажу. Так что шансы есть, — она достала из шкафчика в столике пузырек, с туалетного столика кисточку и повернулась ко мне. — Поворачивайся, нарисую тебе тушью поддельную метку. А потом решим, что делать дальше.

— Точно временную? — нахмурилась я, во всем подозревая подлость.

— Да, она смывается водой, и ее надо будет постоянно подрисовывать. Смотри! — Падия макнула кисточку в тушь и провела по своему запястью. Помахала им, высушивая краску. А потом, поплевав, потерла пальцем. И впрямь, полоска стала блекло серой.

Нарисовав мне на плече круг с тремя завитушками, она полюбовалась своей работой.

— Не думаю, что кто-то у Нависов рисует талантливее меня, — улыбнулась. — Ладно, сейчас умывайся, одевайся, затем перекусываем и едем в академию. Тебе надо скорее приступить к учебе.

— А я ничего не знаю из здешних знаний.

Падия звонко рассмеялась.

— Оборотней собирают в академии, чтобы научить на элементарных курсах определять бешенство в начальной стадии. Еще по крохам дают необходимые знания по земледелию, зачаткам торговли, медицине. Настоящее обучение стоит дорого, и не каждому клану по карману. Зато выпускники академии становятся лучшими телохранителями, делают военную карьеру или служебную. Так что зря переживаешь.

Я промолчала, но в душе расстроилась: не привыкла быть безграмотной. Конечно, Бабеля с Бебелем путаю, в общении могла поддержать разговор на многие темы, а теперь? Ладно, потом разберусь, как набраться знаний нового мира. Радует, что хотя бы язык здешний понимаю.

— А как Альвина оказалась на курсах?

— Инициатива императорского совета. Пришлось пойти на это после появления лунного бешенства.

— А давно оно появилось?

— Даже не знаю. Оно случается редко, но пугает людей, затем разносятся ужасающие слухи. Не было у совета иного выхода. Надо было как-то успокоить жителей империи, — Падия вздохнула. — Поговаривают, что это из-за близкородственных связей.

— Поговаривают или это точно?

— А кто знает? Сошедшие с ума не отвечают на расспросы. Никому.

Она открыла створки встроенного в стену шкафа и достала платье.

— Примерь. Оно будет узковатым в груди, и не все пуговицы застегнутся, но я дам тебе шаль, чтобы прикрыться. А потом привезу подходящие по размеру.

— Альвианы?

— Нет. Их сожгли. Да и они не подошли бы тебе. Ты даже по фигуре другая, несмотря на сходство в чертах. Кстати, ты умеешь оборачиваться?

— Нет.

— Научишься.

Ситуация вроде бы прояснилась. Я избавилась от дикого ловчего с подозрительным напарником, унесла ноги от двух оборотней, поглядывавших с похотью. Но на душе волнение. Ведь, они почему-то считают, что я двуликая. Только этого мне еще не хватало!

Варден настойчиво отговаривал нас от поездки в академию.