А вон и книги, со столь же поразительными датами.Восьмидесятые годы, начало девяностых…

Они, как и собирались, потихонечку улетучиваются из дома, неприхватив с собой ни единой мелочи – для чего, нетрудно догадаться,потребовались титанические усилия воли. И, укрывшись на задах ближайшихсараюшек, начинают обсуждать загадку уже всерьез, неспешно, вдумчиво…

О коварном иностранном шпионаже речь уже не идет вообще – этагипотеза окончательно испустила дух, оттесненная более прагматичной.Путешественник во времени, ну да. Гость из будущего. В конце концов, этопредсказано еще Уэллсом: синие тома с серебристо-черными орбитами неведомыхнебесных тел, иллюстрации Гришина, пятнадцатитомник…

Все сходится. Даже журналы получают объяснение – ну да,конечно, это и есть нравы будущего, культ здорового обнаженного тела, о которомпишет Ефремов, раскованность потомков… Вообще-то шпион тоже может нагрянуть избудущего… то есть из будущего может нагрянуть и шпион… нет, но похоже. Нашатроица свято верит братьям Стругацким, согласно коим конец двадцатого столетия– это и полет на Венеру, и, что грандиознее, Союз Советских КоммунистическихРеспублик. Тридцать лет спустя коммунизм просто обязан победить на планетеокончательно и бесповоротно. Другого вывода просто не в состоянии сделать троеправоверных комсомольцев, заядлых ценителей советской фантастики и западнойпрогрессивной тоже…

Дальнейшие события разворачиваются довольно-такистремительно. Стоило только полярнику вернуться домой…

О девушке, о ревности и речь не заходит. Есть вещи поважнее.Троица, вломившись во двор с видом непреклонным и решительным, открытым текстомзаявляет, что им «все известно» – о, эта классическая фраза, превратившаяся врасхожий штамп детективных романов!

Наш полярник, сразу видно, не так уж глуп. Его первыепопытки свести все к шутке наталкиваются на упрямый отпор: интересно, а как жебыть со всеми этими загадочными вещами, что они трое не далее как час назадвидели у него дома? Вряд ли товарищ путешественник во времени захочет, чтобы имзаинтересовались органы. Или просто соседи. Между прочим, убивать их, этихтрех, совершенно бесполезно – они оставили письмо, где все подробно изложено. Прощедоговориться.

Полярник, надо полагать, не пальцем делан. Но у мальчишекесть одно несомненное преимущество: они, проглотившие массу фантастики,качественной и не очень, к такой именно ситуации весьма даже подготовлены. Авот «полярник» к провалу – не очень…

Должно быть, ему и в самом деле не хочется покидатьскоропалительно эту улицу, этот городок, этот отрезок времени – прижился. Апотому переговоры продолжаются уже в доме. Суть открывается после не столь ужхитрых и долгих дипломатических уверток.

Ну да, машина времени. Ну да, он и в самом деле из девяностотретьего. Но мать вашу, сопляки, никакой он не шпион, не враг народа, нималейших коварных смыслов по отношению к данному времени не питает. Посколькуникакой он не иностранец, а самый что ни на есть коренной москвич, междупрочим, с Арбата. Ему просто очень нравится обитать в этом именно времени, чтоздесь преступного?

Благородные Доны, чувствуя себя победителями, вполнедоброжелательны и даже чуточку благодушны. Они вполне верят объяснениям и вовсене намерены расширять круг посвященных в тайну. Правда, если вспомнить о Свете…ну ладно, сейчас не время. В общем, дураку ясно, что людям в их положениинеобходима некая компенсация за молчание. Много они не просят – всего-тоодна-разъединственная поездка…

В скобках добавляя, чем дальше тянется разговор, тем меньшеим нравится «полярник» Виталий – как-то не отвечает он представлениям юныхкомсомольцев о человеке коммунистического будущего. Недомолвки в ответ на однивопросы, смех – при других, а чтобы ответить на третьи, он, похоже, откровенноизворачивается, а то и лжет. Да и вообще весь он такой какой-то… Ничего общегос героями «Полдня» или «Попытки к бегству».

Но эти мысли и оценки они держат при себе – ладно, нестоит доводить все до абсурда, даже у Стругацких среди обитателей светлогокоммунистического будущего попадаются, гм… персоны… Родимые пятна капитализма –штука въедливая, надо полагать, чтобы полностью от них избавиться, потребуетсялет сто, а тут прошло всего тридцать. Будем к нему великодушны и терпимы…

Ну, и к чему же пришли высокие договаривающиеся стороны? А,Виталий?

Виталий наконец-то капитулирует. И машина времени – штукакомпактная, не больше стиральной машины, – уносит сразу четверых в тысячадевятьсот девяносто третий год…

Нет нужды детально все описывать. Достаточно напрячьфантазию и представить себе юных идеалистов, романтиков, комсомольцев образцашестьдесят пятого на улицах Москвы девяносто третьего года…

Это даже не конец света, это гораздо хуже. Нам не понять,право слово…

Легко представить, какими они возвращаются – напрочьлишенными и романтики, и иллюзий, и мечты о светлом коммунистическом будущем. Кчести проныры Виталика (а он на свой манер не так уж плох), он даже пытается ихутешать: ну так уж обернулось, ребятки, что тут поделаешь. А посему не хлопайтеушами и, зная будущее на тридцать лет вперед, заранее готовьтесь к тому, чтобыоказаться среди хозяев жизни, а не оттесненных к помойным ящикам маргиналов.Будете молчать, я вам все подробно объясню – что значит «крутиться», как делатьбабки…

Кому он это твердит, придурок?! Надо ж понимать, с кемимеешь дело…

Все-таки они не такие уж дети – восьмиклассники,допризывники, комсомольцы, сибиряки, ребята, подготовленные фантастикой к самымразным поворотам бытия…

События разворачиваются стремительно. В конце концов ничегонового – уже издан и «Конец вечности», и «Звезда над нами», и многое другое…

После краткого периода полнейшей растерянности и отвращенияк жизни Благородные Доны не теряют времени даром. Они могут справиться и сами –в этом, в своем времени, приложив не столь уж много усилий.

Охотничье ружье примитивно похищено из шкафа отца одного изДонов – как и деньги, необходимые на покупку самых дешевых железнодорожныхбилетов. Уже тем же вечером они все трое сидят в вагоне идущего на западпоезда. Они едут в теплые, благодатные края, где уничтоживший СССРгенсек-президент пока что занимает невидный пост в горкоме комсомола…

Благородные Доны и в самом деле благородны и честны:романтики, идеалисты, горящие желанием исправить историческую ошибку. Убудущего предателя попросту нет никаких шансов остаться в живых. И он получаеткартечью в живот из обоих стволов, в полумраке окраинной улочки, под истошныйвизг жены – ну, шестьдесят пятый год, секретарь горкома комсомола из областногоцентра не располагает ни охраной, ни персональной машиной, так что приловитьего легко…

Тут доктор Терехов решительно не в силах выбрать один издвух вариантов имеющейся у него концовки. Не в силах, и все тут. Согласнопервому, Благородным Донам удается уйти, вернуться домой и их никто не ищет,потому что никому в голову не пришло связать данный областной центр и далекуюСибирь – ни малейших зацепок, ассоциаций, следов и мотивов…