приклеивать ярлык к своей семье, тем более не использовал бы его) часто изображалась так, будто она напоминает королевскую семью в Южной Африке. Как и его отца, HFO постоянно называли в прессе "королем бриллиантов", "королем золота" или "человеком с прикосновением Мидаса". В осенние годы в англо-американской прессе к нему относились с благоговением, как к своего рода конституционному монарху. Жена Оппенгеймера, Бриджет, уже в самом начале их брака приняла довольно царственную манеру поведения. На местном уровне эта фамилия приравнивается к Ротшильдам ("королям евреев") или Рокфеллерам ("американской королевской семье").¹⁵ Она заставляет вспомнить о финансовых и промышленных династиях Морганов, Фордов, Меллонов и Карнеги, о неразрывной печати имени, связанного с традицией филантропии, передаваемой из поколения в поколение. Однако, как это часто случается с богатыми династиями, существует закономерность: первое поколение делает деньги, второе - тратит их, а третье - выбрасывает на ветер. В романе Томаса Манна "Будденброки", повествующем о взлете и падении ганзейской купеческой династии, наблюдается постепенная утрата предпринимательской жилки и финансовых способностей: упадок становится заметен в третьем поколении и грозит стать фатальным в четвертом.¹⁶ В случае Ники Оппенгеймера ему удалось сохранить и монетизировать богатство семьи благодаря продуманной по времени (и цене) продаже своей доли в De Beers. Через новую глобальную инвестиционную компанию Oppenheimer Partners, основанную в Африке, Джонатан Оппенгеймер стремится создать долгосрочный портфель предприятий, верных философии его прадеда. Как любил говорить Эрнест Оппенгеймер, цель бизнеса - получать прибыль, но получать ее таким образом, чтобы вносить "реальный и постоянный вклад в благосостояние людей" и развитие сообществ.¹⁷

Династии динамичны. Экономический историк Дэвид Ландес в своем увлекательном исследовании о великих семейных предприятиях мира отмечает, что истории о деньгах, власти и родстве неизбежно влекут за собой "драмы и страсти", особенно с течением поколений: "с ростом богатства растут и возможности для разногласий".¹⁸ В 1935 году Эрнест Оппенгеймер основал компанию E Oppenheimer and Son как холдинговую компанию для семейных инвестиций. Когда я проводил исследование для этой книги, фирма была распущена. По сути, она раздвоилась. Компания Oppenheimer Generations (Opp-Gen) теперь представляет интересы Ники и Джонатана Оппенгеймеров, а сестра Ники, Мэри, и ее дочери, Виктория Фройденгейм, Ребекка Оппенгеймер, Джессика Джелл и Рейчел Слэк, решили решать свои проблемы через компанию Mary Oppenheimer and Daughters (MODO). В некотором роде это событие позволило женщинам в семье самостоятельно напрягать свои финансовые мускулы: исторически компания "Оппенгеймер и сын", как и вся англо-американская группа, была патриархальным институтом. В период работы HFO мысль о том, что женщина Оппенгеймер может сделать карьеру в семейном бизнесе (или взять на себя инициативу в принятии решений об инвестициях), показалась бы ему необычной, отступлением от гендерных норм. Сегодня, как совместно, так и независимо друг от друга, Opp-Gen и MODO сохраняют приверженность филантропии. Когда в 2020 году мир охватила пандемия "Ковид-19", каждая из сторон семьи пожертвовала 1 миллиард рандов в частные фонды для смягчения социально-экономических последствий заболевания для Южной Африки. Мемориальный фонд Оппенгеймера (переименованный), председателем которого в настоящее время является Джонатан, а попечителем - Ребекка, продолжает выделять значительные гранты общественным организациям и учреждениям, в основном в сфере образования. Но характер династии ощутимо изменился.

Эрнест Оппенгеймер был основателем династии. Как рисковый предприниматель, он был тесно связан с экономическим развитием южной Африки. Этот факт отражен в названии весомой биографии капиталистического колосса, написанной сэром Теодором Грегори.¹⁹ Приняв мантию председателя правления после смерти своего отца в 1957 году, Э. Ф. Оппенгеймер стал консолидатором и экспандером. Более консервативный и мозговитый по натуре, он, тем не менее, опирался на завещание и добавил многочисленные протектораты к "империи Оппенгеймера".²⁰ HFO делал это двумя способами. С начала 1960-х годов он диверсифицировал деятельность Anglo American в области вторичной промышленности, о чем свидетельствовало создание Highveld Steel and Vanadium Corporation. На национальном уровне деятельность Anglo в конечном итоге охватывала все сферы производства, строительства, недвижимости и финансов. Отчасти благодаря логике валютного контроля, который заставлял Anglo реинвестировать средства внутри страны, корпорация превратилась в промышленный конгломерат: со временем она полностью доминировала в экономике Южной Африки. Почти одновременно с этим ХФО начал кампанию международной экспансии. К тому времени, когда в конце 1982 года он отказался от председательства в Anglo American (а в конце 1984 года - в De Beers), большая группа - византийское чудовище с многочисленными придатками - превратилась в транснациональный горнодобывающий концерн с интересами во множестве минералов и металлов - от золота и алмазов, платины и урана до никеля и нефти. Группа могла похвастаться своими филиалами в Африке, Северной Америке, Южной Америке, Европе, Азии и Австралазии. Это была империя стоимостью 15 миллиардов долларов, над которой никогда не заходило солнце. Minorco, флагманская международная инвестиционная компания группы (первоначально зарегистрированная на Бермудских островах, а затем в Люксембурге), была главным акционером Phibro-Salomon, ведущего американского инвестиционного банка и сырьевого трейдера. Фактически к 1981 году Minorco стала крупнейшим иностранным инвестором в США.

HFO считал своим предназначением - более того, долгом - поддерживать и укреплять то, что создал его отец. Необычайно близкие отношения между ними - их связывало нечто сродни телепатической связи - являются ключом к пониманию характера, мировоззрения и самооценки HFO. Понятие "разрыв поколений" не приходило мне в голову", - писал HFO о своем отце в набросках к мемуарам. Мне казалось, что я не должен выбирать карьеру, а просто исполнять свой долг в поместье, в которое Богу было угодно призвать меня".²¹ В различных обличьях наследника, ученика, магната, монарха - четверостишие этой книги - HFO часто казалось, что он движется по жизни, ориентируясь на Северную звезду отцовских предписаний. Однако, выйдя из тени отца, он стал самостоятельным человеком; превратности личной и профессиональной судьбы неизбежно формировали его. Когда я пишу эту книгу, у меня в ушах звенит изречение Вирджинии Вульф: хорошая биография, по ее мнению, должна быть записью того, что меняется, а не только того, что происходит. В этой книге я постарался задокументировать как перемены, так и события. К концу жизни Гарри Оппенгеймера его представления о судьбе и семье изменились. В семейных делах Г. Ф. Оппенгеймер верил в силу традиций. Но он пришел к важному осознанию. Он обнаружил, что именно благодаря изменениям, а не соответствию или простой преемственности, искусство может надежнее всего пережить художника.

 

1908-1931 гг. и ранее

 

Семейные корни (ДО 1908 Г.)

 

Кровь и железо, и евреи Франкфурта

 

За стенами скромной табачной лавки Эдуарда Оппенгеймера во Фридберге, к северу от Франкфурта, бушевали волны националистического пыла.