Всё обернулось отлично. Теперь было более, чем достаточно напустить на свою персону «тумана», а остальное за меня любезно доделает её разыгравшаяся фантазия.

– Вы же сами сказали, что я аналитик. Вот и анализирую. И если не отвлекаться от темы, не лезьте Вы в это дело. Пожалуйста. Нехорошо выйдет портить работу смежным ведомствам, – я использовал приём с доверительным и одновременно снисходительным заглядыванием в глаза. – Я, просто, аналитик. Правда.

Девушка напряженно сопела, сдерживая в себе вулкан из гнева и обиды, но один всплеск, таки, вырвался.

– Вы не аналитик. Вы – боевик. И можете ничего не говорить – это факт.

Видимо, выражение лица у меня на мгновение вышло из-под контроля от такого плевка в рыло, поскольку детектив сочла нужным пояснить.

– Мой отец был военным. Одним из лучших в своём деле. И даже для него произвести четыре выстрела в двух различных направлениях, менее чем за десять секунд, затратив по одной пуле… было бы… сложно, пожалуй.

Конец ознакомительного фрагментаОзнакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна – то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») – идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»

Что ж, откровенность за откровенность. Тем более, она искренне уверовала в собственную версию о злобном агенте сентрал интэлидженс эдженси.

– Пять выстрелов, детектив. Пять выстрелов и пять секунд. При развороте в другую плоскость стрельбы, я смазал один выстрел. Пуля в дверном косяке – правый верхний угол.

Она посмотрела на меня взглядом победителя.

– Спасибо, хоть сейчас не соврали. И да, журналисты ничего не узнают о Вашей личности.

Я мысленно посмеялся. А с чего бы мне было тебе врать, девочка? Ты сама себя неплохо обманула, но да, за журналистов спасибо, а о записи с камер, где я стою в очереди, позабочусь сам.

***

Естественно, в тот день я остался без налички. Было бы полным безумием стирать записи с камер, что бы тут же оставить своё имя в банковской системе. С полицией всё проще – никто не хочет загреметь на восемь лет по обвинению в разглашении тайны следствия, поэтому, копы будут хранить мои данные подальше от журналистов. Зато, какой-нибудь банковский клерк, может рассказать всё и плакала тогда моя вольготная жизнь.

В общем, я вернулся в офис несолоно хлебавши и в кабинете пересчитал наличку. Осталось две сотни. Значит, завтра придётся заехать в другой банк и там снять деньги. Я понадеялся, что хоть в этот раз обойдётся без грабителей и усмехнулся.

В остальном, день прошел более чем скучно. Не было даже самого скромного звонка от клиентов, а мне им звонить было толком и не с чем. После обеда, наконец-то, приехали ремонтники и привели в порядок проклятую систему кондиционирования. Буквально через полчаса после этого события, секретарь уже порхала по всему офису как бабочка и радовалась жизни. Как, иной раз, мало надо людям для счастья.

Когда рабочий день закончился, я вышел из офиса и отправился на стоянку. Что-что, а машина у меня была, не в пример остальной жизни, более чем приметная – «американская мощь» Додж Челленджер с двигателем в шесть целых восемь десятых литра и с табуном в семьсот девяносто лошадок под капотом. Уж извините, всегда хотел себе что-то подобное. Двигатель взревел и тут же замурчал, как котёнок. Вот за это я и люблю масл-кары. Дождавшись, когда урчание станет совсем тихим, я включил кондиционер и магнитолу. Салон наполнился ласкающими слух звуками оперы Рихарда Вагнера. Что бы мне ни говорили, а немецкая опера, лично для меня, была, есть и всегда будет приятнее итальянской и, тем более, русской. Ну, вот, режет мне мой музыкальный слух отечественная опера.

Дома я переоделся в лёгкий летний льняной костюм, чем-то покроем смахивающий на костюм гольфиста, и заглянул в холодильник. Однако, здравствуйте. В холодильнике была бутылка вина, упаковка пива и мышь, завершившая свой земной путь суицидом, путём механической асфиксии. Надо было идти в магазин.

Продукты с доставкой на дом я не заказывал из принципа. Во-первых, привезут средней паршивости гадость и залежавшийся товар, во-вторых, не люблю я гостей. Выйдя с такими мыслями из дома и спускаясь на лифте, я решил перекусить в круглосуточном кафетерии неподалёку от магазина. Естественно, встретят меня там не слишком дружелюбно, поскольку и магазин, и кафетерий, хоть и находились в двух кварталах, но это уже были рабочие кварталы, где сильно не любили «небожителей», как окрестили местные жителей нашего высотного комплекса. Плевать. Пить я ни с кем из них не собираюсь, а хозяева заведения так только рады, что кто-то решил спустить у них лишнюю сотню баксов.

Чем мне нравятся американские магазины, так это их бумажными пакетиками, куда тебе бережно уложат все твои покупки. В моём пакетике лежали: десяток яиц, килограмм картофеля, упаковка сосисок, упаковка булочек, французский батон (так и не удосужился узнать, как он здесь называется. Спасает то, что этого не знает более восьмидесяти процентов населения), макароны, кетчуп, маленькая головка капусты, три огурца и подсолнечное масло. Вот такой скромный набор холостяка, позволяющий не помереть с голоду и не ударить в грязь лицом, если кто-то пожалует в мою берлогу. Я же уже говорил, что всякий гость в моём доме нежеланный? А вот гостья – это дело другое. Я же целибат то не принимал на свою головушку буйную.

Поставив свой пакет на один из стульев рядом со столиком, я уселся поудобнее и принялся изучать меню. Покушать, отчего-то, хотелось плотно, а это намекало на картофель, отбивную, яичницу из трёх яиц с бифштексом, ну, и кофе, что бы что-то кинуть в желудок, пока готовят мой заказ.

Кофе мне принесли через две минуты, заботливо поставив рядом с чашкой пепельницу и положив спички. Заверив, что моя трапеза будет готова уже через пятнадцать минут, жена хозяина кафетерия – дама, не то, что бы грузная, но и не маленькая – выполняющая здесь функции и