что и нашу годовщину – у детектива Борской на работе был очередной аврал, а у меня паршивое настроение, звуки дождя и неизменный Рихард Вагнер из колонок музыкального центра.

Мою дрёму прервал звонок сотового телефона. Дирекция бы мне звонить не стала – они уже однажды испытали на себе мой гнев и уяснили, что я работаю строго по часам, принося при этом прибыли больше, чем большинство их сотрудников, корпящих над данными по биржам круглые сутки. О, боги, сколько я уже видел распавшихся из-за этого семей. Даже, пару самоубийств видел. Клиенты? Тоже вряд ли. Каждому из них я позвонил ещё вчера и лично уведомил, что в течении следующего месяца я буду вне финансовой жизни большого бизнеса. Впрочем, среди клиентуры иногда попадались и такие, которые считали пару сотен тысяч долларов достаточным поводом для того, что бы испортить себе день отпуска.

Я лениво поднялся из кресла и взял телефон. На экране светился номер Джин. А вот это было уже чем-то новеньким. Неужели, подписали рапорт на отпуск?

– Да, дорогая? – ответил я на звонок, даже не сразу сообразив, что отвечаю в сугубо американской манере.

– Подъедь. Срочно, – коротко сказала Джинни и продиктовала адрес.

Адрес был мне знаком – стройка, где чёрт сломит ногу, а я там несколько лет назад сломал пару шей. Собственно, я уже понял, что дорогая планирует поэксплуатировать меня в качестве эксперта, а это обозначает, что их коронер не уверен в причине смерти или же уверен, но не понимает, как это можно было сделать. В любом случае, выбор у меня был не слишком большой, поэтому, вяло отрапортовав «Есть, мэм», я оделся и спустился в гараж.

Приехав на место, я подошел к оградительной полицейской линии, где меня тут же остановил офицер, но подошедший капитан провёл меня к месту преступления, сказав, что я был приглашен в качестве внештатного консультанта.

Это была новость. Во-первых, я ожидал, что проведёт меня Джин. Во-вторых, что же тут произошло, если на месте преступления, под дождём мокнет начальник отделения полиции, да, не просто мокнет, а лазит в грязи наравне с остальными?

Подойдя к телу и приподняв покрывало, я всё понял. На мокрой глине в своём дорогом костюме лежал один из моих клиентов. Впрочем, на первый взгляд, это была единственная адекватная причина, по которой Джин могла меня позвать. Клиент был достаточно известным в узких кругах мафиози из крупной итальянской семьи. Или война банд, или проштрафился перед «своими». Казалось бы, всё просто.

И тут я увидел причину, по которой Джин проявила такую оперативность. На шее жертвы был след от растворяющейся иглы с синтетическим ядом. Сам яд уже не светило установить, а вот подтвердить догадку было можно.

– Вы знаете этого человека, мистер Норд? – спросил капитан.

Я отвлёкся от своих мыслей, но не совсем.

– Да, капитан. Это мой клиент. Вернее, он был моим клиентом. Я делал для его фирмы анализ интересующих его сфер международного рынка, – подтвердил я и так известную ему информацию.

– Детектив Борская утверждает, что Вы занимались самообучением и можете дать несколько дельных советов там, где полицейский может что-то упустить. Не слишком то я верю в самоучек, но верю своим сотрудникам. Хотите осмотреться?

– Естественно, капитан, – я кивнул в знак благодарности и продолжил. – А ещё хотел бы, что бы при вскрытии эксперты поискали в крови остатки соединений на основе алюминия. Видите след на шее? Возможно, его отравили.

Отдаю должное капитану – не стал спрашивать, почему именно алюминий, а просто, внёс его в список для поиска.

Эксперты назвали время смерти от пяти до двух часов назад. Их я поправлять не стал, а Джин сказал, что период от пяти до четырёх часов назад – нет ни следов протекторов, ни следов самого убийцы или человека, притащившего сюда тело. Это обозначало, что принесли его ещё, когда было сухо, а дождь шел уже более трёх с половиной часов. Что мне не нравилось, так это то, что было использовано оружие, которое предполагает оставление тела там, где ты его поразил, а тело было, явно, перемещено сюда из другого места. Правда, вопрос в том, живым или мёртвым это тело перевезли. Зато, не вопрос, почему сюда. Это была территория мафиозной семьи покойного. Вывод? А вывод у нас пока такой – кто-то хочет начать войну банд в Нью-Йорке. Главный вопрос – зачем?

Наверное, у вас возник вопрос, какого дьявола Джин представила меня копам как самоучку-эксперта, а я не отбрыкался от этого? Да, такого, что косвенные признаки указывали на ликвидатора. Не мой уровень, конечно, тем не менее, выходит «ой». И моя основная задача состояла в том, что бы он попался не полиции и не мафии, а лично мне. Не приведи Господи, он тут по служебным делам, я бы оказался на грани катастрофы, вне зависимости от того, знает он о моём существовании или нет.

Вот из таких вот соображений, я и проторчал до поздней ночи в отделении полиции, наравне со всеми копаясь в огромной куче фотографий с места происшествия и ища что-то, что я мог упустить.

***

Несколько дней меня не отпускала мысль, что я, всё таки, что-то упустил на той стройке, а самым паршивым было то, что стадо экспертов, пронёсшееся там, как Мамай по Киевской Руси, не оставило от этого чего-то ни малейшего следа.

Джинни всё это время откровенно злилась за то, что у неё появилось немного времени, а я это самое время тратил на её же работу. Причём, злилась она, скорее, от того, что теперь на себе испытала причину моих недовольств. Ну, тут уж, как говорится, ничего не попишешь.

Наконец-то, после долгих размышлений, я сообразил, что я упустил. Вернее, даже не упустил, а не обратил должного внимания. Да, след был именно от специфической иголки из миниатюрного духового самострела, иногда, механического. А вот алюминий в крови был в виде оксида. Я искал русского, а работал американец. Это их яд. Следовательно, труп был подброшен, именно, как предупреждение о том, что итальянцы зарвались, пытаясь укрыть от покровителей большую часть прибыли. А раз так, то это дело спустят на тормозах в офисе окружного прокурора или устранят всех свидетелей, которых и так не было и не будет.

– Джин, а не дадут тебе это дело раскрыть… – пробубнил я себе под нос.

– А тебе дадут? – навострила ушки Джинни, рассчитывая на мою помощь, возможно, даже практическую в наказании виновных.

– А я самоустраняюсь. Вредно для здоровья,